время в лёгких сандалиях, но на ней нет следов обморожения! Прошу, дай ей прийти в сознание, позволь ей рассказать нам, кто она и от кого убегала! Если она ещё одна жертва кровавой тирании Императора, наш отряд может стать для неё спасением, а ведь у нас сейчас каждый на счету!
Медленно, сантиметр за сантиметром, лидер убрал меч от груди Кая и спрятал его в ножнах.
– Только ради тебя, Сана, и принесённой тобой жертвы, – глядя в глаза лекарю, произнёс Иль Кан, и Расане на мгновение показалось, что взгляд лидера полон боли и сожаления. – А ты, Кай, имей в виду, моё терпение не безгранично. Если хоть один человек из отряда пострадает по вине этой… – он указал рукой в сторону несчастной, лежащей на снегу, – отвечать будете все трое и по всей строгости.
Накинув на голову капюшон, подбитый мехом, он негромко выругался и стремительным шагом удалился в сторону дозорной башни. Кай взял девушку на руки и со всеми предосторожностями перенёс её в лазарет.
Убедившись, что их лидер скрылся из вида, Ханн выдохнула с облегчением:
– Я думала, он нас и слушать не станет. Спасибо, Сана!
– Я лишь выполняю свой долг, – ответила лекарь. – Прошу тебя, следи за Каем. Я не знаю, что может быть хуже, чем два сильных воина, готовых перегрызть друг другу глотки.
– Отряд Императора, захвативший нашу крепость? – грустно усмехнулась Ханнала. – Ладно, не бери в голову. Я проконтролирую, чтобы Аса Кай и Иль Кан встречались как можно реже. Хотя в нынешних обстоятельствах это будет весьма сложно.
Иль Кан ворвался в маленькую комнатушку, служившую его спальней. Резким движением сбросил с себя плащ и зашвырнул в дальний угол, туда же полетел меч, жалобно лязгнув в ножнах. Закричав от злости и раздражения, он с размаха впечатал кулак в каменную стену, а затем ещё и ещё, в надежде что боль, вспыхнувшая в содранных костяшках пальцев, принесёт ему хоть какое-то облегчение.
Легче не стало.
– Идиот! Придурок чёртов! – лидер орал во весь голос, не боясь, что его могут услышать. – Насмехаешься надо мной? Ублюдок Кай, клянусь Высшими Богами, в следующий раз моя рука не дрогнет.
Неведомая прежде ярость, чёрная и липкая, как промозглая осенняя грязь, заполнила его с ног до головы. Тяжело дыша, он привалился спиной к стене и осмотрел пальцы, отчаянно саднящие и покрытые алыми каплями крови.
Но что такое?
На его глазах кровь потемнела и свернулась, ссадины превратились в тонкие полоски, а затем и вовсе исчезли!
– Что происходит? – в изумлении Иль Кан осматривал свои дрожащие руки, словно не он минуту назад пытался разбить кулаком крепкую стену.
“Ты нужен мне целым и невредимым”.
Снова чей-то голос в его голове!
– Кто ты? – лидер в панике смотрел по сторонам в надежде, что он не сходит с ума, а всего лишь стал жертвой чьей-то глупой шутки. – Оставь меня в покое! Убирайся!
“Всё только начинается”.
Голова
