вы любили Володю, – начал он мысленно отрепетированную речь, но запнулся.
Лицо Светы сморщилось, она, кажется, собралась заплакать.
– Антон Григорьевич, я же не знала, что вы… Вы никогда не говорили, не намекали…
Сальников смутился.
– Света, так получилось, что я знаю, что вы беременны. У меня есть небольшая сумма, вам пригодится, возьмите.
– Но… Я даже не решила, оставлю ли я ребёнка!
Эта мысль Сальникову в голову не приходила.
– Всё равно, вам нужно, – он неловко сунул конверт с разномастными купюрами в руки Светочке и, решительно развернувшись, почти побежал прочь.
Следователь встретил Сальникова ещё более доброжелательно, чем накануне.
– Антон Григорьевич! Приятно вас видеть!
– Я пришёл сознаться. Чистосердечно, в убийстве Царёва, – торопливо выпалил Сальников, опасаясь, что если он промедлит, то уже не сможет и рта открыть.
– А это правильно! – обрадовался майор. – Это повлияет на приговор, в вашу пользу, конечно. Вы же умный человек, всё, наверное, просчитали, да? Нет-нет, я не осуждаю! – он замахал руками, словно пытался разогнать двусмысленность сказанного. – Содействие следствию в суде будет отмечено, обещаю! Вот вам бумага, ручка. Чаю, может, налить? Ну нет так нет… А всё-таки, чем вы его? Ну не капельками же… Это я так, для затравки сказал.
Антон помотал головой, не отрываясь от листа, на котором уже вывел «Чистосердечное признание».
– Я подменил ему несколько карабинов. Он ходил со старыми, стальными. Они хранились у нас в бюро, у нас же секция альпинизма чуть ли не с семидесятых работает. Знал, где они лежали. Подменил на титановые.
– Где же вы их взяли? – удивился следователь.
– Украл у коллеги, Эммы Витольдовны. Во времена её молодости они были в моде, потом выяснилось, что хоть и прочные, но хрупкие. Она часто про это рассказывала. Вот, напросился к ней в гости, разговорил, попросил показать…
– Сомнительный план. Он же шёл в связке, нужно было, чтобы все карабины разом сломались. К тому же его напарник мог быть человеком опытным.
– Не мог, – оборвал его Сальников. – Это же Царёв. Он бы не потерпел рядом человека опытного. Ему нужно было, чтобы им восторгались… желательно, девушка. Да и не хотел я убивать его напарника. Я надеялся, что он сорвётся, вывихнет руку или ногу. Чтобы застрял на горе в ожидании спасателей.
– Но зачем?
– Это была вторая часть плана. А первая – слегка его притравить. Я ему подсыпал в еду иммунодепрессанты. У моей жены системная волчанка, так что они дома были. – Сальников на минуту замолчал, вспомнив некстати, что именно из-за этого детей у них с женой и не было. В голове сразу всплыла беременная Света.
– Угощал его, домашним, и сам ел, конечно, чтобы подозрительно не было, – продолжил Антон, –
