не помню себя в его возрасте. Три года. Разве мог я быть таким лохматым, сопливым, вредным, капризным? Правильно говорила София Александровна почти на каждом уроке: «Не нужно заменять горькие прилагательные сладкими». Но мне почему-то захотелось, и я мысленно продолжил. Сладко пахнущим пролитым молоком и размазанным шоколадом. Интересно, где он его достал? Неужели залез в верхний шкаф? И когда увидел? Как не свалился?
Нет, я таким точно не был. А каким был? Не в три, позднее. Но мне вдруг вспомнился свет. Смотрю на него и вижу пылинки. Они близко висят в воздухе, но не даются. Я пытаюсь их поймать, а они дразнятся, нарочно рядом, но далеко.
А свет, который должен быть тёплым, мне казался холодным. Я всегда мёрз, до дрожи и пупырышек на руках. Лето, а я в кофте. Соседский мальчишка дразнит заморышем, а я кутаюсь и не могу согреться, даже ответить как следует не могу. Только бессильная ярость комком сидела в груди. Уже потом, дома, представлял себя Каем с осколком в сердце и ждал. Чего? Может, сестрёнку? Или отца? Маму не ждал, она была Снежной королевой. Красивой и такой же далёкой…
5
ПРО РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ
Однажды ты родился, а я была звезда. Местного масштаба, на сцене Дома культуры. Накладная коса, наклеенные ресницы, нарумяненные щёки и багрянец губ. Пышная юбка в блёстках и сапожки на каблучке. «Казачок», кадриль, хоровод. И поклонники.
Ты школьник, а у меня любовь-морковь, замужество и дети. Ты поступил в институт, а я начала толстеть. У тебя жена, дети и работа, а я рванула на фитнес.
И здесь судьба нам бросила кость: мы ходили в один спортивный клуб, не зная об этом. Ты тренировал группу по ушу, а я в соседнем зале стройнела. Но не встретились.
Мы сошлись лишь тогда, когда у меня появились внуки. Я попала к тебе на гимнастику. Случайно. Место неудобное, район не мой, рекламы никакой – только сарафанное радио. Но понесло туда неудержимо. И это было первым чудом.
А вторым чудом было моё спасение. Как-то раз я пришла на занятия с больной спиной, но скрыла это. И заклинило. Было так больно, что мечтала лишь об одном: уползти домой и затаиться.
Но ты велел группе продолжать занятие, а мне приказал: «Ложитесь!» Я, кряхтя, развалилась на коврике. Что ты со мной делал, толком не поняла: как-то скручивал и растягивал. Каждую минуту спрашивал: «Больно? Где?» Было больно везде: в спине, в ногах, в ягодицах. Минут через пятнадцать ты скомандовал: «Вставайте!» И я с опаской поднялась на ноги. Боли не было совсем. Я доделала гимнастику, самую сложную её часть.
Оказалось, ты не только тренер, но и реабилитолог – ставишь на ноги тяжёлых пациентов после инсультов и травм. Я решила стать твоей пациенткой заранее, пока не стала «тяжёлой».
Раз в неделю ты делал мне массаж и коррекцию, а потом мы пили чай и не могли наговориться. Я узнала от тебя про восточные премудрости. Про всякие доши, мантры-тантры.
