на мысль о воздухоплавании, – вот ты вот так: приеду, мол, в Париж, беру билет на самолёт и уезжаю нахер. Говорил так? Вспоминай, говорил?
– Ну, говорил. Только не на хер, а по-женски… в пим дырявый, плиз…
– Правильно, говорил в Праге, и в Люцерне говорил, и в Карловых Варах заявлял, и в Регенсбурге…
– А мы разве были в Регенсбурге? – это подшутил Бим.
– Пошёл в свой продранный валенок! – Ксаня не удостоил просранный так же, как Карловы Вары, Регенсбург и прямой вопрос Бима вниманием, – в Мюнхене дак вообще запоносил. Кого? Нас хотел испугать? На колени поставить, шантажировать вздумал? Вот подумай, может, та самая пора пришла? А нам с Кирюхой пофиг. Правильно, Кирюха?
Ксаня повернулся ко мне, а я пожал плечами и ухмыльнулся: что мне – предоставляется выбор с кем ссориться, а кому жопу подлизать?
– Короче, покупай самолёт и уйобывай в свою Россию… – сказал Ксаня Биму, не дождавшись от меня ни ответа, ни поддержки, ни нейтрального привета. И добавил: «в Обдель-Насер свой».
И сам испугался своих же на самом деле вполне оригинальных новогеографических слов. Зачем тогда обострял?
Ксан Иваныч наконец онемел и плюнул в сторону Булонского леса, то есть на северо-запад, двадцать часов тридцать минут по джипиэсу: «Вот! Я кончил».
И я кончил.
Да, кончил. Но, не в Булонском лесу. Петуху и быку. Но, не в этом король-э-встве. Полный животный минор! Лады-ы-ы! Кому-у-у воды. Моё почтение!
Я кончил считать – сколько раз Ксаня пошлёт в Обдель-Насер Бима.
Получилось десять Обдель-Насеров, а ещё пять раз послали в италград Пизу…
Все десять мужских и пять женских органов я пропускаю – достаточно раза – потому что это об одном и том же, только на разный лад.
Ксан Иваныч просто не умеет компактно оформлять свои мысли. Потому, что он категорический поэт архитектуры и славный, по большому счёту, человек.
И заранее знает, что если даже в усмерть перессорится с Бимом, и что, если бы у него в этот момент было бы двуствольное ружье на два патрона зараз, то он всадил бы в Бима шесть потенциально возможных пуль, не брезгуя каждый раз перезаряжаться и клацать затвором, а потом – по окончании содержимого патронташа (большая часть пуль выпущена по пустым бутылкам и ни одной утицы не пострадало), то стукнул бы ещё прикладом, чтобы не видеть эту проклятую рожу, то…
…То не пройдёт и десяти дней, как он снова будет целоваться с Бимом, пить по вечерам с ним пиво и виски с коньяком в пропорции 1/1, проигрывать в макайском казино деньги и строить планы на совместную поездку в следующем сезоне в Нью-Йорк с продолжением пьянств на юкатанских пастбищах с посещением майянцев, отоми, ленка, ну (племя такое, а не просто ну), с пересечением экватора и знакомства с тапуйя, пуэльче, и… словом, на что хватит бабла и в помощь Кирьяну Егоровичу, мечтающему разгадать тайну Наски и отколупнуть
