не пересекались несколько дней. Я делала заметки и общалась с другими учёными. Они оказались щедры и завалили меня научными данными, в которых я не понимала практически ничего.
Полноценно пообщаться с Саяши мне удалось, только когда небольшой отряд учёных во главе с ним отправился в Лес Камней у подножия западных скал.
Принц пригласил меня сесть рядом с ним, и всю дорогу мы проболтали. Саяши оставался доброжелателен, и я не могла понять, то ли он просто вежлив, то ли, действительно, испытывает ко мне интерес. Да и к чему было это знать? Я, ведь, решила не надеяться.
Лес Камней не был лесом в традиционном смысле. Это интересное образование занимало почти четверть Долины, и упиралось в неприступные скалы, которые мешали ему распространяться за её пределами. О том, как образовался «лес», учёные имели весьма смутные представления, но для того они и прибыли на Севе́ру – чтоб раскрыть все её тайны.
Когда мы приблизились к Лесу, моему взгляду предстали окаменевшие исполины-деревья, неподвижно застывшие в студёном воздухе. Откуда-то издали доносился мерный шёпот реки, звезда скрылась за рваными облаками, «деревья» перестали отбрасывать тени. У нас с Саяши перехватило дыхание от этого изумительного зрелища, ранее не встречавшегося ни в одном из уголков Милкимеды.
Могучие «дубы» и кустарники звёздника, деревья, похожие на огромные травы, и бирюзовые «сосны», под пятьдесят метров в высоту, полностью окаменели, находясь при этом на воздухе, не испытывая ни давления, ни воздействия специфических веществ и излучений. При этом они сохранили все свои пропорции и цвета, и со стороны казалось, будто их покрыл тончайший слой стекла.
Учёные в нетерпении повыскакивали из транспортёров и принялись исследовать Лес: брали материал для анализов, облучали деревья с помощью приборов, проводили замер радиационного фона. Им удалось установить, что источником магнитных аномалий в Долине был именно Лес Камней. Я не вдавалась в подробности, но оказалось, что виной всему были минералы, осевшие на окаменевших листьях. Однако, главная загадка – как такое чудо природы могло образоваться – пока не была раскрыта.
Я везде следовала за Саяши с его молчаливого согласия, но старалась не отвлекать его от работы. Он восхищался деревьями, что-то переключал на своём планшете, подносил сканеры к стволам «дубов» и «сосен». А я больше восхищалась им, и Лес тоже поблёк передо мною.
К концу того невероятно длинного дня мы набрели на странное дерево, усыпанное нежно-голубыми цветами. Принц пришёл в восторг от них и не скрывал счастливой улыбки. Крона дерева, внешне очень похожего на кедр, располагалась довольно высоко, и, наряду с иглами, была усыпана небольшими цветами, похожими на пионы. В свете закатной звезды они отливали серебром, как глаза Саяши.
– Нравятся цветы, Мышонок? – окликнул меня Принц.
Не дожидаясь моего ответа, он подтянулся на ветке, одновременно ставя ногу на другую, и полез наверх.
– Что вы, Саяши! Не нужно!
Деревья
