посетивший её, попадал в этот поток обратного отсчёта, а после отбытия «встраивался» в привычную реальность. Физически это никак не ощущалось, ведь для тела ничего не менялось – оно продолжало функционировать согласно привычному ходу времени, а вот тонкий человеческий разум сразу отмечал, что что-то не так.
Для Севе́ры то, что я увидела на картинке, всплывшей в моём разуме, уже произошло, но оставалось будущим для меня и Саяши. И, вероятно, в петле времени оказалось возможным считывать любую информацию, ведь причинно-следственные связи неизбежно нарушались. Таким образом, я и увидела будущее Принца – только с той его конкретной стороны, с которой оно меня интересовало.
Я увидела его очень счастливым, но не увидела рядом с ним себя. Он медленно шёл по солнечной галерее Замка Науки, окружённый благоуханием плетистых роз и тюльпанов, а рядом, в двух шагах от него, носились двое весёлых сорванцов: мальчик и девочка – такие же белокурые и голубоглазые, как и Саяши. Они играли в догонялки и заливисто смеялись, путаясь у отца под ногами. Навстречу им шла молодая красивая женщина в красном платье. Я узнала её: она тоже была выдающейся учёной, но только в области астробиологии. Принц смотрел на неё сияющими глазами, со всей любовью, на которую только был способен, и я поняла в тот момент: чтоб это безоблачное будущее смогло сбыться, и он по-настоящему был счастлив, я должна была отступить.
Как раз в тот миг, когда грядущее так ясно раскинулось перед моими глазами, мы с Саяши стояли у пропасти, и он смотрел на меня, может, чуточку не так восхищённо, как на свою будущую супругу. Саяши коснулся моего плеча, и до моего слуха донеслись слова, которые я так жаждала услышать всё это время.
– Ты стала очень дорога́ мне… Мышонок…
Теперь это ласковое прозвище вызывало во мне лишь боль…
Собравшись с силами, я сделала шаг назад, а затем ещё один и ещё, пока срывающийся с небес снег не затмил белым маревом образ Принца.
«Я всё равно не смогла бы сделать его счастливым, – убеждала я себя. – И вряд ли кого-то смогу… Да и вообще, ему будет гораздо комфортнее с кем-то равным себе…»
Учёным, во главе с Саяши, удалось выяснить, что внутри Разлома находилась сингулярность! По каким-то пока неведомым законам она и заставляла планету двигаться в обратном направлении во времени. Физики опускали на дно зонды с приборами, три из которых не вернулись обратно. И только четвёртый, едва коснувшийся горизонта событий, смог вырваться из удушающих объятий чёрной дыры, скрывающейся в недрах Севе́ры.
Исследования шли несколько месяцев, и всё это время мы с Саяши общались только по работе, делая вид, что забыли о том инциденте, произошедшем между нами у пропасти. Каждый понял всё по-своему. Меня разрывало изнутри искушение признаться ему в любви – и будь, что будет, но я понимала, что это признание перечеркнёт его счастливое будущее, а каким оно будет рядом со мной… наверное, слишком
