бегать под дождём. «Что за ненормальные придурки!» – беззлобно подумал я. На улице моросил октябрь, градусник еле дополз до плюс девяти, но веселящихся во дворе эти обстоятельства похоже не смущали.
Я безразлично глянул на этих отбитых девок и пацанов, закрыл окно и вернулся в гостиную.
И тут же застыл с открытым ртом.
Оказывается, во всём был виноват фенилэтиламин. Вот в чём дело. Учёные выяснили, что где-то далеко взорвалась звезда. И взорвалась давно: около десяти миллиардов лет назад, но свет от её взрыва дошёл до нас только два года назад. И кроме света её предсмертная агония исторгла ещё и неизвестное науке излучение, способное изменять ДНК живых существ. Так и получилось, что это излучение подействовало на людей таким специфическим образом. У них перестал вырабатываться гормон фенилэтиламин, отвечающий за чувство влюблённости, и таким образом, любовь как явление исчезла с лица Земли. Изменения ДНК были уже не обратимы, мало того, они, как мутация, передавались по наследству, так что рассчитывать на то, что следующие поколения будут любить, было бесполезно.
Я был ошарашен этой новостью и всё никак не мог поверить в это. Учёные провели тысячи экспериментов и наконец, докопались до истины. Но она оказалась так невероятна и одновременно так проста.
А затем я заглянул внутрь себя. Боже, я ведь любил! Я ведь любил, чёрт возьми! Осознание того, что я всё ещё не мёртвая кукла, что внутри меня живо то великое чувство, разрушившее моё сердце, ослепило меня. Это было похоже на внезапное озарение. Рухнула стена, которой я все эти годы пытался отгородиться от неизбежного, от того, что давно стало частью меня.
За окном всё так же молотил дождь. А я стоял и смотрел на него. По моему лицу медленно текли слёзы. Как ни пытался, я не мог их сдержать. И к чёрту! Мне было плевать, что я мужчина и позволяю себе плакать. Меня никто не видел. Да даже если б и видел, это бы ничего не изменило. «Господи, если ты есть… – Шептал я одними губами. – Пусть у Неё всё будет хорошо».
После этого не помню ничего. Наверное, я сорвался, потому как когда в следующий раз пришёл в себя, кухня была завалена пустыми бутылками из-под вина, виски, коньяка и прочих обезболивающих. Сколько прошло времени? Кажется, мне много раз звонили с работы, но я сказал, что на больничном. Да, такой больничный мне не дал бы ни один врач в жизни. Как можно излечить душу? Она оказалась разрушена до основания. Даже фундамента не осталось. Влада всё забрала у меня. Душу, сердце, всю мою жизнь. И она этого не знала. Может, догадывалась, но, наверное, даже не могла представить, что всё настолько серьёзно.
Я ведь не мог, действительно, не мог ничего исправить. Я сделал всё возможное. Всё от меня зависящее. Ну хоть ты в лепешку расшибись, а невозможно заставить человека полюбить. Она меня просто не любила. Может, я ей немного и нравился, но не более того. А под конец нашего сотрудничества я, вообще, был полностью уверен, что она меня
