головой. Тогда мужчина словно очнулся и быстро вернулся к своему делу, а спустя минуту уже направлялся к ней с неким пузырьком из цветного стекла. Нет, с двумя пузырьками. Один был из синего стекла, а другой из бордового.
Он присел рядом с Ларэ на плоской длинной скамье в лечебнице и протянул ей свою руку вверх ладонью, безмолвно прося у нее разрешения. Она вложила руку в его ладонь, и смочив жидкостью из пузырька ватный шарик он принялся осторожно промахиваться им ее поврежденное место.
Лечебница, где они находились была просторной комнатой, где все, кроме деревянных полок и скамьи было совершенно белым. Два больших окна в ее торце кто- то заранее распахнул настежь, и так как дверь они за собой тоже не закрыли, воздух в комнате вел себя подвижно, не позволяя теплу слишком пригреться на одном месте. Ларэ нравились эти свежие ощущение, малость отвлекшие ее неприятных чувств. Но вот что действительно казалось ей необычным так это количества зеркал различных форм и размеров, развешанных по всей стене у нее над головой. Она не понимала, зачем нужно столько. Особенно в лечебнице. Вряд ли лекарь тоже искал в них черных бабочек. Ведь он был обычным человеком. Так ведь? Он был?
Ларэ не умела определять особенного. Не существовало никакого чутья для этого. Человек либо признавался сам, либо…в общем, других способов не было.
Не отнимая глаз от работы, лекарь спросил:
– Значит, вы воспитывались бабушкой?
– Почему вы так решили?
– Я не прав? – он на секунду поднял к ней взгляд.
– Правы, – согласилась она. Он пытался узнать ее? Неужели. Если так, ей не сложным представлялась открыться ему, а вот следовало ли ждать того же в ответ? – мои родители погибли при несчастном случае на мельнице. Конструкция застарилась. Чинить было некому. В те последние годы в деревне люди знали, что рискуют, но беда как всегда все равно пришла неожиданно.
– Кем она была? Ваша бабушка, – он закончил обрабатывать рану и, смазав ее мазью из второй склянки, отошел назад к полкам.
– То есть чем она зарабатывала? – попыталась понять его девушка. – Она была травницей. Помогала людям.
– Она проходила обучение у кого- то?
– Ага, – Ларэ невесело усмехнулась, – у жизни. Набралась с опытом.
– Значит, особенная в семье только вы?
– Да, – она пожала плечами.
Лекарь вернулся к ней с мотком белой марли.
– Сейчас я забинтую вам руку. Может быть неприятно, – предупредил он. – Общение помогает отвлечься, не так ли? – мягко спросил он.
Ларэ оказалась права. Он действительно говорил с ней, исходя из понимания своих профессиональных обязанностей. А она- то подумала, он, наконец, решил сломить барьер между ними.
– Эразия Бульба вас очень ценит, – заметила девушка. – Вы, должно быть, весьма известный лекарь, раз лечите кого- то, кто имеет столь почтенный статус?
Мужчина бросил на нее мимолетный взгляд из под бровей, не поднимая до конца
