помню, – честно признался скульптор, – и, вообще, я ничего не помню. У меня, видимо, жуткая амнезия.
– Запомни, блаженный мужик! Меня звать Батыга. Если коротко, то Бота.
– Чертовщина какая-то! Ну, если уж ты меня пригласила к себе женщина без зрачков и нормальных глаз, давай уж приляжем! Займёмся сексом, что ли. Снимай с себя эту прозрачную синюю одежонку! Она в таком деле ни к чему.
– Я своими белыми глазами вижу гораздо больше, чем ты, душевно больной человек. Ну и чудо навязалось на мою голову!
Но дальше спорить с ним Батыга не стала. Разделась и легла на широкий и видавший виды диван. Он поступил точно так же, разделся догола. Может быть, здоровый секс или самая примитивная эротика, в конце концов, поможет ему хоть что-то вспомнить.
Ему нравилось то, что Батыга его совершенно не стеснялась, и Денис тоже не испытывал смущения. В нём вспыхнуло ярким огнём желание обладать ей. Но больше всего он думал сейчас о том ему найти дорогу домой. Он не собирался надолго оставаться в этом неухоженном логове У него есть уютная, обустроенная квартира и мастерская почти в самом центре Москвы. Он не сомневался, что находится в России, а не в какой-то там Разгуляндии, дикой стране абсурда и одновременно иной реальности.
Вся эта несуразица непонятным образом возникла из его же собственных жутких снов. Не больше и не меньше. Поэтому он немного успокоился. Ну, подзабыл кое-что. С кем не бывает. Дела житейские. Потом всё вспомнится. Просто надо будет в дальнейшем поменьше работать, и память вернётся.
Привычным движением руки Друков начал искать между ног Батыги то самое сокровенное «вместилище», в которое он незамедлительно собирался окунуться одной из частей своего тела. Но долгий поиск положительных результатов не дал. Ваятель не обнаружил никаких углублений и даже их жалкого подобия.
Обиженная Батыга резво вскочила на ноги и сурово констатировала:
– Ты совершенно больной на голову, Друков! Ты даже не заметил, что я и говорю с тобой, не раскрывая рта.
– Да. Говоришь сквозь зубы… Обратил внимание.
– Дерьмовый ты скульптор! На моём теле не имеется того, что ты ищешь.
– Но почему?! – Друков тоже вскочил на ноги, держа левой рукой свой внезапно обмякший эротический «инструмент». – Почему этого у тебя нет?
– Потому, дурашка, – уже почти нежно и спокойно пояснила Батыга, – что я не человек, а гипсовая статуя. Ты же ведь скульптор, а не хрен с горы! Должен был сразу обратить на такие мои особенности… организма внимание.
Руки его затряслись. Ну, ничего себе! Он в гостях у статуи, причём, у той, которую создавал не он, а какой-то… бездарь. Друков начал судорожно одеваться, с большим трудом соображая, как это, в каком порядке следует делать. К своему горькому сожалению, Денис Харитонович начал помаленьку осознавать, что он, возможно, на самом деле, попал в страну полного абсурда, проснулся совсем не там, где должен был это сделать.
Гипсовая женщина посочувствовала ему:
