что ему так привычней. На том и остановились.
Голова Тихона была слегка приподнята: скорее всего, под простыню, которой был накрыт матрас, лежащий на лавке, подсунули подушку – так многие делали, чтобы подушка не упала на пол. Тихон своим единственным открытым глазом смотрел на Ивана, но не как раньше, когда его взгляд гулял из стороны в сторону, а прямо в упор, не отводя взора от лица своего компаньона. Это было не только непривычно, но и очень неприятно, хотя Иван понимал, что он это не специально делает, просто болезнь его принуждает. Пришлось с этим смириться.
– Ну, Ваня, поделись с нами, до чего ты успел додуматься за эти пару дней, – наконец негромко попросил Тихон.
По его внешнему виду было понятно, что он опять успел сильно устать, но изо всех сил крепился, чтобы ничем эту усталость не проявлять. Только это не очень хорошо ему удавалось. Но все, не сговариваясь, решили не обращать на это внимания, а начать заниматься делом. Особенно хотел во всём разобраться Пафнутий Петрович, хотя и осознавал, что в этом предприятии он может лишь что-то подсказать, опираясь на свой жизненный опыт и немалые знания, накопленные им за уже достаточно долгую жизнь. Но его это совсем не смущало, главное – появилась возможность эти знания в дело направить.
– Дядя Тихон, и вовсе не за два дня, я надо всем этим уже какой год думаю, сколько раз пытался с тобой посоветоваться, но ты меня ни разика услышать не захотел.
Иван с некоторой укоризной посмотрел на Тихона, но, заметив, что тот на его упрёк внимания не обратил, продолжил:
– Так вот. Начнём с торговли здесь, на ярманке. Помещение, что нам Ольга Васильевна предложила, небольшое совсем, да большое нам сейчас и ни к чему, а для той цели, с какой я его использовать предлагаю, тем более. Главное, что стоит эта лавка лучше не придумаешь, к ней подход с трёх сторон имеется, и везде окна большие, со стёклами. И печь не посерёдке торчит, а в глубине. Печь большая, зимой там должно быть тепло, хотя сеней как таковых в лавке нет, сразу с крыльца внутрь попадаешь. С одной стороны, покупателям это удобно, но ведь ярманки здесь не только летом да осенью бывают, а и зимой тоже. Придётся чаще печь топить.
Иван на секунду замолчал и оглядел присутствующих. Все слушали внимательно, он успокоился и продолжил:
– Итак, повторю: основные преимущества этой лавки перед соседскими – возможность подойти с разных сторон, много окон, в которых стёкла стоят, свободное внутри помещение. И вот почему я считаю, что это большие преимущества. Сейчас во многих здешних лавках можно купить всё, что твоей душе заблагорассудится: от мануфактуры до глиняных горшков, от иголок с нитками до женских причуд. Из-за этого теснота и толчея. Ничего не видно, к товару без приказчика не подберёшься. В общем, одни неудобства. Мне кажется, лавка должна торговать одним, самое большее двумя видами товара. Такими, которые всем необходимы. Вот Пафнутий Петрович улыбается, понял, о каком главном товаре я говорю: о посуде и прочей домашней утвари, которая для еды и готовки требуется. Это
