осенним Гульбищем народ занят собирательством и охотой. Он может быть где угодно.
– У меня мало времени, может есть какие-нибудь догадки?
Кузнец еле слышно ругнулся и продолжил греметь инструментами.
– Через тридцать деревьев, ближе к северу, есть черничное поле. Загляни туда. Там как раз сейчас идет сбор ягод.
Он раздраженно махнул рукой в нужное направление и отвернулся к столу. Омиас тут же довольно кивнул и уже хотел было направиться в путь, как вдруг старик продолжил:
– В противном случае ты его нигде не найдешь.
– Почему?
– Он… скажем так, не общителен, да и работник так себе. Вечно куда-то пропадает, заказывает у меня седла и забывает, приходится ему их доставлять, а я уже стар, да и ленив для таких прогулок! – проворчал хозяин и тут же резко перешел на крик – И вообще, пошел прочь уже, мне работать надо!
Он слегка замахнулся деревянный молотком и Омиас вздрогнул.
«Не общительнее вас, значит?» – усмехнулся про себя хронист, пытаясь упокоиться. Быстром шагом выйдя за порожек навеса, он поклонился и пошел на север, но осознав, что так и не узнал имя хозяина, крикнул:
– А как вас зовут?
Кузнец неохотно и еле слышно передразнил:
– Это королевская тайна.
***
Густой лес шумел пениями птиц, обнажал кроны деревьев, пропускал еле теплые солнечные лучи прямо к влажной земле. Приходилось пробираться через осоку, обходить заросшие старым мхом пни и переступать муравьиные дорожки. Идя по лесу, и настороженно смотрев по сторонам, Омиас пытался себя успокоить счетом деревьев.
И хоть он понимал, что в безопасности, фантазия, подпитанная легендами из королевской библиотеки, не давала покоя. Каждый кривой сучок и неподвижный куст в тени деревьев внушал всякое, что было начерчено углем где-то на берестовых страницах сказаний да историй. Но это же все сказки, чтобы никто не ходил в лес за оградой?
Кроме волков. На брусках и страницах они всегда были нарисованы красочно, не как остальные звери – обычной черничной краской. Их округленные глаза, огромное тело со стоячей дыбом шерстью и оскал, были каноном в эльфийской истории переселенцев. Страшнее осознавать, что весь этот кошмар был и остается правдой. Что половина эльфийского народа была съедена ими. Без причины.
Омиаса мучили мысли о том, как же тяжело и горько далось путешествие сквозь непроходимые чащи, да заросли. И на что народ надеялся, когда покидал свой дом? Многие гибли от ран, болезней, тонули в болоте и были похищены птицами, словно мыши. Но борьба была не напрасна. Ведь после того, как эльфы смогли отгородиться от этих чудовищ, спрятавшись за густым и высоким кольцом колючего шиповника, многие даже позабыли какого оно, на другой стороне. Насколько там жутко и мрачно. Лишь охотники и королевская разведка бывали в уже «диких» лесах. Но что будет, если это произойдет снова, и волки вновь найдут беззащитных эльфов. Можно ли надеяться в этом случае на корги? Да и как
