style="font-size:15px;"> – Конечно, в нашей тайге, да и ни в какой другой, бананы не растут. Тут я в курсе. Грамотный – знаю. Но не поливать же Бакову за её тупость водой из колодца.
– Причём здесь её тупость? Она обзывала моих покойных мать и отца, и меня заодно. Ты это можешь понять?
Конечно же, Степан Акимович в душе был на стороне внучки и понимал, что Бакова – вздорная и наглая тётка. Но Амелия тоже вела себя не подобающим образом. Дед Рудых понимал, что к чему, и не совсем даже не потому, что когда-то учился в институте культуры. Ему жизнь многое подсказала, а не мудрые и другого порядка преподаватели клавишных музыкальных инструментов и сольфеджио.
Он долгое время в Кедровой Выси музыкальные кружки в клубе вёл, был даже его директором. На аккордеоне нормально играл. Здорово играл, увлечённо и задорно, одним словом. Не пустой человек.
– Да, знаю я всё! В курсе того, что ты и охотник хороший, и очень… культурный дед, – сказала Ирина. – Зачем мне об этом напоминать? Это ты для того делаешь, дедушка, чтобы ещё раз подчеркнуть, что я такая вот… непутёвая. К чему ты уже собрался мне активно напоминать о своих заслугах?
– А к тому, дорогая внучка, что ты даже полного среднего образования не получила. Всего девять классов! – малость вскипел Рудых. – Ничего не хочешь знать. Не желаешь! У тебя не имеется ни профессии, никакой цели в жизни. Ничего!
– Неправда! У меня есть профессия!
– Вагоны с углём может и медведь считать. Не цирковой, а наш местный, рядовой и необученный, из тайги.
– Я ещё успею где-нибудь поучиться… на заочном отделении.
– Куда-нибудь и когда-нибудь… А я ведь не вечен. Что ж ты будешь делать без меня? Я уже не молод…
– Я тогда отсюда уеду, дедушка, – тихо ответила Амелия, со слезами в голосе. – Мне ничего тут не интересно.
– Было бы, куда ехать, дорогая. Да и речь сейчас не про твои поездки идёт. Надо думать нам с тобой о том, что назревает.
– А что назревает?
– То самое и назревает. Минут через пятнадцать, сюда заявится наш участковый Дима Ребров. Представительница мелкой буржуазии Раиса Бакова просто так этого дела не оставит, – рассудительно и озабоченно пояснил дед. – Ты её водой из ведра облила. Неопровержимый факт. Эта дама, Амелка, всё сделает, чтобы тебя определить чётко… на нары. Денежным штрафом тут не обойдёшься. Тётка вздорная, но её понять можно.
– Ты шутишь, дед?
Конечно же, Амелия уже тысячу раз пожалела о том, что сделала. Но вот сейчас держала марку, что называется, хорохорилась перед родным… стариком.
Но слезы вдруг потекли по её слезам, и у Степана Акимовича глаза увлажнились.
– Чего тут шутить? Это статья, – определённо заметил он. – Я не юрист, не правовед по образованию, но замечу определённо. На три года на специальную зону запросто можешь за хулиганство отправиться.
– Что же мне теперь делать? – она обняла деда за шею. – Ведь я права. Я защищалась от нападок
