но в то же время, в пику былому унынию и мороку последних дней, в его разбитой голове вдруг начали проскакивать светлые мысли. «Надо к доктору. Конечно, вряд ли это простуда, но надо хоть поговорить с кем-то…»
Список знакомых медиков у Паука был невелик, а тот, кто бы мог его выслушать, понять, а главное, что-то посоветовать, был только один – Лёня Синкевич. Правда работал он в реанимации где-то в Лиде, но соваться со своими страхами и заморочками к незнакомому, но местному не хотелось. Артём явно чувствовал – с ним что-то не так не только в физическом плане. Чужой, казенный доктор выслушает и обязательно потом «приклеит» тебе какой-нибудь неприятный ярлык по психиатрии. Лови потом проблемы с водительскими правами и работой.
С Лёней они познакомились три года назад, можно сказать случайно. В то время Артём еще гонял на байке и по пути на байкфест в Речицу, не доезжая всего километров пять до точки, не зная нюансов дороги стал спешить и сдуру слетел в кювет. Когда Паук кое-как доехал до братьев-байкеров, видя потрепанного товарища, ребята тут же принялись «лечить» его «коня», а заодно нашли для раненного брата среди приехавших на слёт соплеменников доктора – Лёню.
Они здорово сдружились после того случая и много раз встречались на мероприятиях, слетах, фестивалях, гарантированно напиваясь каждую такую встречу.
Еще пару раз кувыркнувшись за это время, три месяца назад Артём продал тот невезучий (как он считал) байк и сейчас, катаясь на своей крошке Тойоте, присматривал себе другой.
Глянув на настенные часы, Паук призадумался. Они показывали 4:32. За окном светало. Рановато для звонка. Внутренне собравшись, он аккуратно, дабы не повредить себе что-то еще, вышел на балкон, взял ведро, швабру и МОП, что сох на подоконнике. Шагая, будто по минному полю, он доковылял до ванной и посмотрел в зеркало. На него смотрела заросшая щетиной, бледная с черными кругами под глазами рожа, правая сторона которой была полностью покрыта запекшейся, бурой кровью. «Алкаш, – заключил Паук, – как есть алкаш! И руки трясутся…»
Снова с затаенной радостью отмечая, что обильная кровопотеря приглушила то, что с ним творилось в эти дни, Артём решил правильно использовать то время, что оставалось до допустимых рамок звонка другу. Все же у того жена, двое детей и будить хорошего человека, загружать своими проблемами в такую рань было бы неправильно.
Паук, беспрестанно дергаясь и превозмогая какой-то внутренний барьер, как-то забрался в ванну и принял душ, смывая засохшую кровь и стараясь не попасть водой на безобразную рану чуть выше лба. Довершая начатое дело, он пошел на кухню и, растеребив древнюю аптечку, обработал рассечение перекисью водорода.
Теперь нужно было привести в порядок комнату. Наполняя ведро водой, Артём снова глянул в зеркало. «Ну, хоть на человека стал похож», – с грустью заключил он.
Шатаясь и покрываясь по́том, он с трудом вымыл пол, поставил на место торшер и даже застелил диван. Часы показывали 8:58, можно
