рапсодию Ференца Листа. Но по истине дионисийское веселье прервал один из «скептиков». Возгласом от его лица был вопрос в сторону Аристо:
– Где же брать этих ваших владык, если перемешались с народом, не буду скромничать – «грязным народом», – как вы считаете, и нет той чистой крови, что давала нам Цезарей, Напалеонов и прочих «высших» – по вашему мнению, избранных лиц. Теперь уж, хех, власть действительно у народа, как бы сказать… он ее кровью добыл, только не чужую проливал, а свою мешал.
Аристо принял защитную стойку – ладонь правой руки прижал к трибуне, а взгляд направил прямо на инициатора, что говорило о полной решимости вести далее дискуссию.
– Кхм… Это интересно. Для начала покажу, чем мы отличаемся, например, от социалистов, коммунистов, либералов (если остались таковые в наше время) и там прочих христиан… – Аристо вновь улыбнулся публике в честь своей иронии. – За все свои века мы так и не придумали никакой для себя «истины вездесущей», в нас нет святости, нет «духовной опоры» – нам не нужны костыли. И что мы можем? А вот что. Мы способны как из воска лепить тысячелетия. Господа, при всём нам ничего не нужно о себе принимать, никого не стоит почитать и лелеять, кроме себя самих… К чему я веду? – будь кем ты захочешь, даже если противоречить будет твой образ завтрашний сегодняшнему…
– Протестую, гражданин, не по теме – выкрикнул несогласный в ожидании поддержки его со стороны аудитории, но ничего не последовало, – все были сконцентрированы на предмете спора, а речи для публики хоть и были понятны – не была ясна концепция, что ещё более заинтересовало присутствующих.
Аристо в течении нескольких секунд обрабатывал аргумент в свою сторону, который, впрочем, как он сам признался себе – действительно стоил внимания и имел вес.
Центральное лицо продолжало гнуть свою линию:
– Не всё же Вам выкладывать, Пиррон Майер. Я не прошу терпения, но углубиться в предмет Ваш интерес, так ведь? А, впрочем, по другому и быть не может, – Аристо пристально вгляделся в Пиррона, после опустил глаза на трибуну, привычно улыбаясь как бы в знак превосходства над ситуацией и непоколебимости, что спровоцировало лишь «каменное» выражение лица у собеседника (было задумано, судя по всему, для сокрытия какого-либо влияния таких упрёков в свою сторону).
– Продолжу. Я указал на наше превосходство – мы можем лепить тысячелетия; так почему не можем как греки самостоятельно выводить чистейшую кровь? И нет, как ожидаете, я не прошу каждого взять на себя ответственность за воспитание и прочее, прочее… Тот, кто желает власти, берет власть, и как быть, ответственность уже вторая, а не первая, и ребенок твой принадлежит тебе, а не себе, и воспитывая ты ограничиваешь его от нежелательных детей, общения, книг, творчества, да ещё и учишь, что лучше ничего нет как быть с навязанными
