Поэтому из этих видов род более является субстанцией. Что касается самих видов, которые не являются родами, то одна не более субстанция, чем другая; ведь нет ничего более удобного, чем сказать о человеке, что он человек, по сравнению с тем, чтобы сказать о лошади, что она лошадь. Аналогично, в отношении первых субстанций одна не более субстанция, чем другая; ведь ничто не является более субстанцией, чем человек или бык.
Правильно, что первые сущности считаются вторыми субстанциями всех остальных видов и родов; ведь именно они, которые предикаются, обозначают только первые сущности. Если кто-то определит, что такое человек, и если вид, который он назовет, будет соответствовать роду, он сможет точно представить человека как животное; однако всё остальное, что бы ни было названо, будет чуждым, например, если скажут «белый» или «бегущий», это будет неуместно. Поэтому правильно, что только эти сущности выделяются среди остальных. Кроме того, первые сущности называются собственными, так как они подчиняются всем остальным; и как первые сущности относятся ко всем остальным, так и роды и виды первых сущностей относятся ко всем остальным; о всех этих сущностях можно говорить: если ты назовешь человека грамматиком, то ты также будешь говорить о нем как о человеке и как о животном, который является грамматиком; то же самое справедливо и для других случаев.
Общим является то, что любая субстанция не существует в субъекте. Первая субстанция не может быть описана как находящаяся в субъекте, и не находится в нем; вторые же субстанции также очевидно не находятся в субъекте. Действительно, когда мы говорим о человеке, мы имеем в виду какого-то конкретного человека, но в самом субъекте он не существует; ведь человек не может быть найден в каком-либо другом человеке. То же самое касается и животных: мы можем говорить о животном, имея в виду конкретного человека, но животное не находится в каком-либо человеке. Более того, из объектов, которые находятся в субъекте, название иногда может быть использовано для описания субъекта, но разумное объяснение этого невозможно. Однако для вторых субстанций разум может быть использован для описания и названия; ведь мы можем говорить о разуме человека и животного, имея в виду конкретного человека. Поэтому не будет существовать субстанция, которая находится в субъекте. Однако это не является свойством самих субстанций; различие между ними заключается в том, что они не находятся в субъекте; двуногий и ходячий действительно могут быть описаны как относящиеся к человеку, но в субъекте они отсутствуют; ведь двуногий или ходячий не существует в человеке. Различие также описывается в терминах, которые предикатируются, так что если мы говорим о ходячем в контексте человека, то разум ходячего будет описан также в контексте человека; ведь человек является ходячим. Однако нас не должны смущать части субстанций, которые существуют в целом, как если бы они
