что происходит с голосом, как о речи); части речи также не соединяются ни с каким общим пределом; нет общего предела, к которому соединяются слоги, каждый из них дискретен сам по себе.
Линия, однако, является непрерывной; она имеет общий пункт, к которому соединяются её части, а именно, это точка, а также линия поверхности (поскольку части поверхности соединяются с общим пунктом). Аналогично, в теле можно выделить общий пункт, будь то линия или поверхность, к которому соединяются части тела. Существуют такие пункты, как время и место; настоящее является общим пунктом, к которому соединяются прошлое или будущее. Кроме того, место непрерывного; части тела удерживают определённое место, которое соединяется с общим пунктом; следовательно, и части места, которые удерживаются отдельными частями тела, соединяются с тем же пунктом, с которым соединялись и части тела; поэтому место также является непрерывным; ведь его части соединяются с одним общим пунктом.
Кроме того, есть вещи, которые имеют взаимное положение своих частей. Например, линии действительно имеют взаимное расположение своих частей (каждая из них находится в определенном месте, и ты можешь узнать и указать, где именно каждая из них расположена на поверхности и с какими другими частями она соединяется); аналогично, и части поверхности имеют свое положение (также можно определить, где каждая из них находится и какие из них соединены друг с другом). То же самое касается и прочности, и местоположения. Однако в случае чисел никто не может увидеть, как части имеют взаимное положение, где они находятся или с чем соединяются; то же верно и для времени; ведь ничто не остается из частей времени, а то, что не остается, как может иметь какое-либо положение? Скорее, можно сказать, что существует некий порядок, поскольку одно действительно предшествует двум, а два – трем; и так они имеют некоторый порядок, хотя положение не так легко определить. То же самое касается и речи; ведь ни одна из ее частей не остается, она произносится и не может быть повторно взята, следовательно, не будет никакого положения ее частей, из которых ничего не остается. Таким образом, одни из имеющих взаимные части имеют положение, другие же – нет.
Однако эти количественные параметры являются единственными, о которых мы говорили, все остальные же являются случайными. Когда мы рассматриваем их, мы называем и другие количества. Например, «много» используется для описания белого цвета, потому что его поверхность велика, «долгое» – для действия, потому что время велико и продолжительно, а «много» – для движения. Ни одно из этих понятий само по себе не считается количеством. Если кто-то укажет, сколько длится действие, он определит его временем, назначая его, например, ежегодно, а говоря о количестве белого, он определит его по поверхности (поскольку сколько бы ни было поверхности, столько же будет и белого). Поэтому только те количества, которые были упомянуты,
