позорным провалом, пан Людвик ни секунды не сомневался. В этом в Быдгоще не сомневался вообще никто – по крайней мере, так утверждали социологические опросы. Но делать реформу нужно – приказ с самого верха. Зачем это верхам? Опыт подсказывал инспектору, что всё вообще всё на белом свете делается либо ради денег, либо смеху для. Вот уж кто-то в Варшаве и похохочет и наварится. Не до смеху будет только Смыку – за предстоящий провал отвечать будет именно он. Что с ним сделает отдышавшееся от гогота начальство? Скорее всего уволит. Или понизит в должности. Отберёт все награды и сошлёт участковым в самую глухую в стране деревню. И будет Хоревич начищать медали кому-то другому – более того достойному.
Что там далее по списку проблем? Ида Дрозд. Она же Уршуля Енджеевич. Дочь мэра. Не просто так она вернулась в город. Что там говорила про неё потомственная гадалка Изольда Брюховецкая с Пловецкой улицы? Будет тебя эта дамочка унижать, травить и презирать. По костям твоим и другим внутренним органам на самый верх лезть. И не будет тебе от неё ни днём покоя, ни ночью. Это на какой верх она собирается лезть? Что-то напутала гражданка Брюховецкая. А хотя… Что если реформа и возвращение в город Иды Дрозд каким-то образом связаны? Мэр, помнится, намекал, что случайно проболтался о реформе дочери, но, что если Енджеевич – обыкновенный простофиля, и его драгоценная Уршуля была проинформирована куда раньше папаши? Ради красного словца не пожалеет и отца – так, кажется, говорят о таких как Дрозд.
– План у этой девицы прост, как восемь злотых. – Предположил инспектор. – Оказывается в гуще непредсказуемых событий, вещает на всю страну – что-что, а вещать она умеет как никто другой. Делает себе имя – и на моих костях тоже – всё-таки права Брюховецкая. Жаль, что оказалась не дурой и сбежала – могла бы ещё пригодиться, раскинуть на картах добрый совет. На чём я там остановился? Делает себе имя и месяца через два, когда реформу благополучно прикроют как провалившуюся, оказывается в Варшаве на руководящей должности. И зачем только человеку руководящая должность в Варшаве, если у отца этого человека денег куры не клюют? Тем более, что не факт, что спустя эти два месяца, а то и раньше, и во многом благодаря твоей деятельности, папаша не окажется вначале на улице, а затем и на нарах – делов то им наворочено о-го-го и маленькая тележка.
Смык сделал глубокий глоток и хлопнул себя ладонью по лбу – какой же он всё-таки недальновидный! Он запамятовал, что Дрозд не дура. Она недавно из столицы. Она что-то знает. И знает, что от неё ничего не зависит. Папаша её, за все выкрутасы, на крючке и ничем ему уже не помочь. Сказала она ему? А зачем расстраивать родного человека? Пущай порезвиться напоследок. Так кто же такая эта Ида Дрозд? Очевидно же – чья-то любовница. Но чья? Может самого президента Млокосевича? Вряд ли. Млокосевичу это не нужно. У него жена в три раза сексуальнее Иды, если, конечно, измерять сексуальность, как это делают в Бразилии, килограммами. Ох, и попьёт эта репортёрша кровушки.
