Но все же я смогла вдохнуть и выбраться из того удушающего сна.
Я лежала и не могла шевельнуться. В ужасе обливалась холодным потом, дрожала всем телом. Склеенное горло сипело, а я пыталась вдохнуть, чтоб хоть немного наполнить легкие воздухом.
Парализованная женщина, что упала с мотоцикла на высокой скорости, редко спала ночами. Она наблюдала за мной.
– Поговори с Гуреевым, – тихонько сказала она, когда я смогла отдышаться. – Он же психиатр и помогает справиться со всякими кошмарами и другими состояниями. Никто же так и не знает, что с тобой произошло! Может, поговорив с ним, ты сможешь все вспомнить?
Я кивнула. Соседка была права. За девять месяцев, что она тут пролежала после аварии, она видела, как Гуреев выводил людей из депрессий, кризисов. Помогал адаптироваться к новым обстоятельствам в жизни. В больнице он был заведующим отделением, психиатром и каждый день приходил в палату, улыбался, интересовался самочувствием, шутил и с каждой о чем-то беседовал. Говорил с пациентом он тихо, что нам, соседям, практически ничего не было слышно.
С тех пор, как я оказалась в больнице, прошло уже несколько дней.
– Надо потихоньку начинать садиться, а затем и ходить! – утром, подойдя к моей постели, сказал лечащий врач.
И я стала тренироваться, сначала садилась и сидела несколько минут, смотрела в окно. Затем начинало кружить голову, и я ложилась. Через неделю я уже могла ходить по коридору, держась за специальные перила вдоль стенки. Голова еще кружилась, да и спину я не могла сразу выпрямить, но медленно и уверенно шла на поправку.
Гуреев приходил каждый день, подбадривал меня, иногда, когда голова кружилась очень сильно, он подхватывал меня под руку и провожал обратно в постель.
– На сегодня хватит! – хмыкал врач, и было видно, что он доволен моими стараниями. А я прилагала огромные усилия, чтобы выбраться из болезненного состояния в нормальную здоровую жизнь.
– Приходи ко мне завтра, после обеда, там и поговорим.
Я пришла. Села в большое мягкое кресло, отдышалась, потому что кабинет находился на другом конце длинного коридора, а ходить мне было еще непросто. Александр Владимирович внимательно на меня посмотрел.
Я забралась глубже в кресло и поджала под себя ноги.
– Говорят, тебя мучают кошмары, – протяжно начал он.
– Да, но он один… мне снится один и тот же сон, – боязливо произнесла я.
– Расскажешь? – поинтересовался он.
Я кивнула и все рассказала. Врач слушал внимательно, затем помолчал, немного подумал, покрутил в руках шариковую ручку, и наконец-то сказал:
– Видишь ли, – начал он, – так срабатывает инстинкт самосохранения. После травмы он обостряется, и сознание блокирует память.
