Я… Я знала вашу мать.
Знала.
– Мико, – рявкнула Нуру, которая всё еще придерживала раненого Оямаду, сидящего перед ней в седле. – Нам пора. Ему нужен лекарь.
Как же я могла об этом забыть!
– Да-да, конечно, но… куда ехать? Кому мы можем доверять?
– Наверняка где-нибудь поблизости есть деревни, жители которых не желают тебе смерти и не питают ненависти.
– Все деревни, мимо которых мы проезжали, пусты. – Я прижала руку ко лбу. – И в Куросиме может оказаться то же самое, не считая святилища, но он не сможет подняться по лестнице.
– Есть еще левантийцы, – сказала женщина… Кассандра. – В деревне.
– Левантийцы? Какие именно? – Она не ответила, и я повернулась к Нуру. – Кто мог устроить лагерь рядом с Куросимой?
Она покачала головой. Значит, осталось только гадать. Я могу довериться Раху, но, если мы наткнемся на заклинательницу Эзму, дело кончится плохо.
– У нас все равно нет другого выхода, – сказала я. – Нам нужен лекарь, и если окажется, что этот лекарь нас ненавидит, придется разбираться на месте.
– Согласна, – отозвалась Сичи.
Не сдвинувшись с места, Кассандра осмотрела оставшихся солдат.
– Позвольте вас сопровождать, ваше величество, раз уж этот неприятный инцидент лишил вас многих охранников.
Мне хотелось отказаться, чтобы не быть у нее в долгу, но упоминание матушки никак не выходило из головы, и я кивнула.
– Хорошо. Скачите вперед, чтобы мы вас видели, показывайте дорогу к левантийцам. Капитан Кирен, оставьте здесь двоих, чтобы помогли раненым, а мы поедем вперед.
Капитан кивнул, но тут же мотнул головой в сторону Кассандры.
– Вы уверены, что ей можно доверять, ваше величество?
– Нет, но пока будем считать, что я ей доверяю. Нет времени для споров.
Мы преодолели последний отрезок пути до Куросимы галопом – Кассандра впереди, Нуру в середине группы, обнимая раненого Оямаду. Она ворчала, что седло для этого не предназначено, и ругала лошадь, когда та отказывалась бежать с такой скоростью, но мы продолжали путь, пока не сгустилась ночь, унеся с собой последний намек на тепло дня.
Добравшись до реки Нуорд, мы уже выдыхали облачка пара. После недавних ливней река превратилась в грохочущий поток. Каменный мост был высоким и широким, таким же старым, как святилище и деревня, к которым он вел. Лошадь Нуру замедлила ход на подъеме, но впереди мерцали огни, и я помчалась дальше, преодолела холм и предоставила лошади спускаться в своем темпе. Рядом с горой в деревне горели два каменных фонаря, но больше никаких признаков жизни.
– Деревня выглядит пустой, – сказала Сичи, тяжело дыша рядом со мной во мраке. – Где же…
Она умолкла, вглядываясь в темноту. Вокруг перемещались фигуры – не больше чем тени в ночи. Мне не хотелось драться, но и умирать не было желания, и я снова приложила стрелу к тетиве Хацукоя
