глаза Николай Понизов.
– Вся Эстония в моем лице кланяется его памяти.
Урмас Поски торжественно приподнялся и, преодолевая боль, изобразил подобие поклона.
Валк и Вальк поспешили усадить старика на место.
Понизов, хоть время и подгоняло, не мог не спросить о том, что мучило:
– Как же получилось, что на Запад письма попали аж через двадцать лет?
– Произошла утечка. О письмах этих стало известно «конторе». Трясли всю Прибалтику. Меня опять посадили. Полагаю, на всякий случай. Так что извлечь письма из тайника и передать получилось очень нескоро. Да! – закончил он рассказ.
– Это замечательно, – признал Понизов. – Но что вы теперь собираетесь делать? Останки не вывезены.
– Об этом больше не беспокойтесь, – пошли палить Валк и Вальк.
– Господин Поски привез письмо от нашего Верховного Совета.
– И если даже ваш исполком …э…
– Не поменяет позицию.
– То мы едем в Москву, в Верховный Совет, где получим разрешение…
– Уже есть договоренность, и господина Поски примут вместе с представителем республики…
– Не позже, чем через неделю!.. Как мы и говорили. По закону! Гордясь друг другом, они снисходительно улыбались председателю поссовета.
Детская наивность умиляет. Наивность во взрослых, поживших людях утомляет и раздражает.
– Не через неделю, а завтра с утра старое кладбище будет срыто, – отчеканил Понизов со злостью. – Так что полученное разрешение сможете положить сверху, на строительную кучу.
Эстонцы, включая Поски, оцепенели.
– Но как можно? Это же не по закону… – пролепетал Валк.
– Напротив. У нас на всё есть закон, – возразил Понизов. – На что надо, на то и есть. На старом кладбище обнаружились признаки инфекционных захоронений времен войны.
– Что же делать? – «экспедиторы» принялись переглядываться. Даже Урмас Поски подрастерялся. Впрочем, лишь на мгновение.
– Мы сегодня же, немедленно извлечем останки, – объявил старый «сиделец». Зыркнул на встрепенувшихся Валка и Валька. – Законно-незаконно! Плевать!
– Но репатриировать, не имея разрешения… – слабо возразил Валк. – Хотя бы, чтоб погрузить гроб в поезд! Но даже если в автобусе, на любом посту… Без разрешения невозможно.
– Затруднительно, – согласился Поски. Пристально посмотрел на Николая Понизова.
– Послушайте. Вы много сажали. Я много сидел. Может быть, мы поймем друг друга?
– Поймем, – усмехнулся Понизов. Так его еще никто никогда не просил.
Он вытащил чистый бланк поссовета, напористо, от руки заполнил. Театрально подышал на печать.
С хрустом припечатал. Протянул Алексу.
– Не
