style="font-size:15px;"> – Присаживайтесь, Александр Игоревич, – голос директора был спокойным, но в нём чувствовалась настороженность. На лице – ни тени эмоции, но внутреннее беспокойство накрыло меня с головой.
– Как вы, наверное, догадались, я не просто так пригласил вас ко мне, – продолжил он, и я заметил, что его речь была словно под мантию загадки.
– Мне кажется, или вас что-то беспокоит? – внезапно спросил он, наклоняя голову.
Я был поражён. Он действительно интересуется мной? И почему теперь так странно сочувствует? Мое сердце забилось быстрее, и я почувствовал, как страх и напряжение заполнили меня. Такое чувство, что всё вокруг стало непредсказуемым.
– Нет-нет, всё в порядке, – ответил я, немного смущённо опустив голову. – Просто иногда хочется быть всевидящим, чтобы понять, прав ли ты в своих решениях. Если нет, то насколько стоит смущаться и как лучше извиниться.
– Понимаю. Судя по всему, вы действительно добрый парень, – сказал он с задумчивым тоном. – Но всему приходит конец, не так ли, Алекс?
Его слова звучали так, будто он хотел завершить какой-то спектакль. Я сидел и не понимал, что делать. Не могу же я признаваться в том, что не имею отношения к слухам о монстре. Почему я должен рисковать ради кого-то, кто пугает своих друзей?
Я понимал, что моя идея с распространением слухов была неудачной. Но почему он теперь говорит о чём-то другом? Или я что-то упустил?
Задумавшись, я заметил, что веду себя так, будто что-то скрываю. Но почему? Что заставляет меня чувствовать себя подло? Я не стесняюсь своих интересов, и не стыжусь их. Так почему эти мысли заставляют меня так нервничать?
– Алексей, давай перейдем сразу к делу, – сказал директор, и его переход на "ты" был неожиданным. Это вызвало во мне тревогу и ожидание.
– Ты – тот самый "негодяй", который пугает моих учеников? – его голос был строгим, как у судьи. Он дал мне шанс признаться, если я действительно был виноват.
Вот это да, как Шерлок Холмс! Он следил за мной. Но я должен убедить его, что не имею отношения к этим слухам. Нужно выяснить правду и не допустить, чтобы из-за меня пострадали старшекурсники, которых, по слухам, я якобы настраивал против этого "негодяя".
Размышляя о том, как избежать проблем, я пришёл к выводу, что лучше не трогать грязь, чтобы не испачкаться.
– Соловьев Василий Олегович, я честное пионерское… – произнёс я, даже не зная, что такое быть пионером. Просто хотел добавить немного доверия в свой голос.
– Понимаю, но не могу сказать, что это я. Какие некорректные сведения до вас дошли, не знаю, уважаемый, но позвольте опровергнуть все расследования, направленные против меня. Не я! Всё, кроме меня. Я тут у Любови Владимировны за монитором, и потому… – я немного замялся, – …могу предоставить вам правдивые объяснения того, что на самом деле происходит у вас 'за спиной'! – я попытался объяснить свою точку зрения, хоть и с некоторым давлением.
