собой титулярное право именоваться королевой Иерусалима, Неаполя и Сицилии, но с отказом от притязаний на Арагонский трон. Вы же утверждаетесь в законных правах именоваться королем Сицилийским и Неаполитанским, но также обязуетесь не посягать на формальный трон супруги.
Хотелось бы написать несколько слов и о самой принцессе Виоланте.
Даже отбрасывая в сторону родственные симпатии, не могу не признать, что Ваша будущая жена обладает многими достоинствами. Годы не нанесли ущерба её красоте, лишь придали чертам спокойную уверенность. Одевается она без испанской чопорности, увлекается благородными искусствами и сама весьма искусна в вышивке. Но все это не идет ни в какое сравнение с теми богатствами характера, которые я нашел в своей племяннице. Она умна, образованна и очень, очень дальновидна! Осмелюсь предположить, что брак с девицей, полагающей основой семейного счастья не любовь, но крепкую уверенность в завтрашнем дне, принесет Вам, помимо очевидных выгод, еще и удовольствие чувствовать рядом надежного союзника. В нынешнее смутное время что еще можно оценить выше?
По предварительной договорённости свадебная церемония состоится не ранее будущего года, о чем заранее скорблю, так как дела нашего авиньонского папы вряд ли позволят мне долгие отлучки теперь.… Но, если Вы не будете против, я бы очень рекомендовал пригласить для встречи будущей герцогини Анжуйской Новарского епископа Петроса Филаргоса. Моя племянница питает слабость к монахам францисканского ордена, однако, по молодости лет, считает каждого, подпоясавшегося веревкой, достойным её внимания и опеки. Отец Филаргос на первое время может стать для принцессы отличным наставником в науке отделять зерна от плевел. Уверен, он также станет полезен и Вам в Ваших итальянских делах, поскольку пользуется особым расположением герцога Висконти…"
Дальнейшее герцог прочел по диагонали, а уверения в дружбе, которую не сделает сильнее даже грядущее родство, вообще пропустил. Все это можно будет перечитать и позднее. Сейчас же следовало хорошо подумать.
О Петросе Филаргосе Луи Анжуйский уже слышал и ничего не имел против того, чтобы завязать с ним взаимовыгодное знакомство. Но он никак не мог понять, при чем здесь принцесса Виоланта? Почему монсеньор Лангрский советует завязать знакомство с итальянским епископом не на свадьбе, что было бы естественно, а предлагает начать его со встречи будущей герцогини, где, по обычаю, герцог не должен присутствовать? Что такого важного может быть в поучениях его будущей жены?
«Наверное, дура? – думал герцог, сворачивая письмо. – Его преподобие что-то уж очень усердствует, расписывая племянницу. Умна, дальновидна, а покровительствует всем без разбора «по молодости лет», и это в двадцать-то! Где ж тут ум?!"
Впрочем, умная жена – достоинство спорное. Зато «спокойная уверенность в чертах» настораживает. Дура, и ладно – это не всегда плохо, но вдруг она еще и урод?! Вот уж этого не хотелось бы…
Герцог вздохнул и почесал кончик носа.
– Плохие вести? – спросил Динан.
– Нет.
