древности лёгкие одеяния, стали теперь пользоваться изобретённой кочевниками Северного Китая одеждой, удобной только во время холодов.
Нет ничего удивительного в том, что наши нравы и обычаи кажутся им смешными. Они, в общем, с похвалой отзываются о нашем искусстве, особенно прикладном. Но только потому, что оно в первую очередь попадается им на глаза. Наши чувства, мысли не так просто увидеть. Сэр Рутерфорд Олкок, английский посланник в конце эпохи Эдо, увидев ребёнка, которого прижигали моксой, с насмешкой говорил о том, сколько страданий мы причиняем себе из-за суеверий. Чувства и мысли, заключённые в наших нравах и обычаях, даже сегодня, когда появился Коидзуми Якумо, для них непостижимы. Они не могут не высмеивать нас. А нам представляются странными их нравы и обычаи. Например, из-за того, что Эдгар По был пьяницей (а возможно, из-за того, что его подозревали в том, что он пьяница), его посмертной славе был нанесён непоправимый ущерб. В Японии, которая гордится сборником «Сто стихотворений Итто Рихаку», такое отношение к По вызывает удивление. Хотя сам факт взаимного пренебрежения достаточно распространён, он достоин сожаления. Более того, мы сами не можем не чувствовать трагедии этого. Наша духовная жизнь есть в определённом смысле борьба между нами старыми и нами новыми.
Однако мы в чем-то понимаем рыжеволосых лучше, чем они нас. (Возможно, в этом есть для нас что-то позорное.) Они не обращают на нас ни малейшего внимания. Мы для них люди нецивилизованные. Кроме того, те из них, кто живёт в Японии, не являются яркими представителями Запада. Возможно, они не могут служить образцом тех, кто правит миром. Но мы благодаря издательству «Марудзэн» так или иначе постигаем их душу.
Хочу ещё добавить. В своей сущности они тоже не отличаются от нас. Мы (и они тоже) все вместе и есть те самые люди и звери, которые оказались в ковчеге, именуемом миром. Чрево ковчега лишено света. А на то помещение, где находятся японцы, ещё и часто обрушиваются землетрясения.
Статья Хоригути Кумаити, к сожалению, не окончена. Кроме того, критический разбор романа отсутствует. Потому-то я и решил написать свои заметки.
В древности художники имели немало выдающихся учеников. Современные художники таких не имеют. Сейчас берут учеников либо ради денег, либо ради высоких идеалов. Древние же художники обучали своих учеников, чтобы иметь «авторов-невидимок». Благодаря этому они могли передавать им тайны своего мастерства. И нет ничего удивительного, что ученики становились выдающимися художниками. Эти слова Самюэла Батлера во многом соответствуют действительности. Данный природой талант рождается, конечно, не только благодаря этому. Но учитель часто помогает ему раскрыться. Я узнал недавно, с какой теплотой и сердечностью Флобер обучал Мопассана. (Читая рукописи Мопассана, он придирчиво заметил, что два его произведения, созданные одно за другим, построены одинаково.) Но далеко не всякий способен взять на себя такое бремя, даже если
