не находите, что мы часто встречаемся? – скучающим тоном протянул герцог так, словно был на светском приеме, а не в кабинете с магической преступницей.
– Вряд ли встречи раз в неделю можно назвать частыми, – сухо заметила Амадин.
– А, так вы считали дни?
– Это было нетрудно,– она не стала говорить, что в тюрьме нечем больше заняться, но инквизитор догадался сам.
– Значит, вы попали в лапы наших доблестных стражей порядка сразу после нашей встречи? Интересно, что они вам вменили? Непристойное поведение? – он явно намекал на ее предложение в саду.
Амадин почувствовала, как лицо полыхнуло от стыда.
– В суде зачитывали обвинения, – сухо напомнила она.
– Я их не слушал, – отмахнулся герцог.
– Вот как? Вполне в вашем духе.
– Простите?
– Вы богаты, знатны и… мужчина! Потрясающий набор достоинств! Действительно, зачем вам слушать какие-то обвинения? – выпалила Амадин.
Герцог ошеломленно моргнул. По его представлениям девица, если она была заслана, должна была давить на жалость и обещать…
Он скользнул взглядом по худенькой фигурке. Серое тюремное платье сшитое не по размеру, болталось на ней, волосы, хоть и заплетенные в косу, были грязными, а огромные глаза лихорадочно блестели.
Что ж, возможно он недооценил коварство противника. Начни институтка соблазнять его в таком виде, Рейнард рассмеялся бы ей в лицо и отправил бы обратно в камеру, добавив к обвинениям именно непристойное поведение.
Герцог хищно прищурился, вступая в предложенную девицей игру:
– Интересно, а что по-вашему я должен был сделать ?
– Не знаю, – не выдержав, она первая опустила взгляд. – По крайней мере слушать обвинения, в тюрьму могли попасть и невиновные.
– Поэтому я всегда требую протоколы заседаний, – учтиво просвятил девушку Рейнард. – Там зафиксированы все слова, но нет эмоций.
– А… – только и выдохнула Амадин. – Тогда я… простите…
Секретарь, вошедший в кабинет прервал их беседу.
– Ваша светлость, как просили.
Он внес кофе и тарелку с огромным пирожным, украшенным взбитыми сливками.
– Это еще что? – Рейнард направился было к секретеру, где держал небольшой бар, но остановился, недоуменно рассматривая пирожное.
– Ну я подумал… девушки обычно любят сладкое… – смутился Валентин.
Герцог закатил глаза.
– Болван, а ты не подумал, что эта девушка несколько дней провела в тюрьме и, наверняка, не ела! – набросился он на секретаря.
– Но…
– Я все еще здесь, – вмешалась Амадин, которой стало жалко юношу.
– Это ненадолго,– мрачно пообещал инквизитор. – И я еще не решил, куда вас отправить. А вы, Валентин, если уж вздумали играть в благородного рыцаря, ступайте и принесите куриный бульон! Это – единственное, что не навредит гм… вашей протеже!
