style="font-size:15px;"> Туберкулез особенно интересен в этом смысле, потому что его возбудитель был открыт в 1882 году, а вот способ лечения – лишь в 1944-м. До этого больных туберкулезом посылали в санатории, но это им нисколько не помогало. Поэтому мифы и фантазии о туберкулезе – как в «Волшебной горе» («это-просто-отсроченная-любовь») или как у Кафки («это-на-самом-деле-моя-психическая-болезнь-проявляется-в-физическом-аспекте») – стали исчезать, когда люди практически перестали умирать от туберкулеза. Так и здесь: если ученые выяснят, что вызывает рак, но не найдут способов его лечения, то мифы, связанные с раком, никуда не денутся.
В вашей книге метафора туберкулеза убийственна: она будит бурю чувств и мыслей. Вы например, отметили, что романтизация метафоры стала примером продвижения личности как образа, что литературные и эротические образы, олицетворявшие «романтические мучения», проистекают именно отсюда и что она «обновляла», делала более интересными, даже модными тех, кто страдал этой болезнью. А метафора рака не убийственна: она – убийца.
Рак – это очень сильная метафора и лишенная многозначности. Это воистину метафора зла: рак вовсе не является одновременно метафорой чего-то позитивного, хотя как метафора и обладает невероятным притяжением. Когда говорят о том, что особенно ненавистно, чего все боятся или что хотят заклеймить (словно не понимая, как выразить ощущение зла), метафора становится самым доступным и приемлемым способом для выражения смысла несчастья, для обозначения всего, от чего придется отказаться.
Я бы хотел поговорить об иллюстрации, которую вы выбрали для обложки «Болезни как метафоры»: гравюре пятнадцатого века из мастерской Мантеньи, на которой изображен Геракл, сражающийся с Гидрой. Согласно греческой мифологии, Гераклу пришлось совершить двенадцать подвигов, чтобы искупить свою вину, – он ведь убил жену и детей, и его вторым подвигом было уничтожение ядовитой, многоголовой водяной змеи. По одной из символических интерпретаций, каждый из его подвигов был связан с одним из знаков зодиака, поскольку это позволяло утвердить образ Геракла как солярного героя. И в этой интерпретации Гидра ассоциировалась со знаком Рака. Когда я, прочитав об этом, задумался над обложкой вашей книги, я был просто потрясен.
Меня это тоже потрясло, потому что я ничего не знала о символике подвигов Геракла.
Когда я решила, что сама выберу иллюстрацию на обложку своей книги, я принялась искать всевозможные изображения – и очевидные, вроде Везалия [речь о «Строении человеческого тела» Андреаса Везалия – семитомном труде по анатомии человека, изданном в шестнадцатом веке], и множество медицинских гравюр, а также цветные фотографии, которые я сделала в Болонье, в Музее медицины, где стоят все эти анатомические модели из воска. Я все искала, искала, искала… но как только увидела эту гравюру, она как будто ожила передо мной. Мне и в голову не пришло поинтересоваться, что же на ней изображено: я даже не знала тогда, что это – один из
