от моих губ, прижимаясь ко мне лбом. Мы оба тяжело дышим. Нас даже трясет одинаково.
– Кто ты такая? – хрипит он и запрокидывает мне голову так, чтобы я смотрела в его мрачное лицо. – Почему мне так крышу от тебя сносит?
Я хочу, чтобы ты сам об этом вспомнил!
Но вместо того, чтобы озвучить свои мысли вслух, я накрываю гранитные скулы Глеба ладонями в ответ и тянусь к мужественным губам, желая получить тепло его языка. Еще раз. Я хочу этого. И мне все равно, что мы на улице. Все равно на редких прохожих, спешащих укрыться от дождя. Тот факт, что мы не обращаем внимания на непогоду, лишь обостряет все, что сейчас происходит между нами.
– Тебе придется разобраться в этом самому, – шепчу я, и Глеб вновь набрасывается на мой рот, рыча и сминая мои губы своими.
– Лгунья, – стонет он и кусает мою нижнюю губу, будто наказывает. – Но красивая, черт возьми.
Я не успеваю ответить, потому что Глеб со всей мужской грубостью забирает воздух из моих горящих легких.
Такой злой и несдержанный. Но такой настоящий.
Он рядом и хочет меня, пускай пока еще и не понимает почему.
Все происходит слишком быстро.
Сквозь шум в ушах я слышу разблокировку машины. Щелчок дверью. А потом меня осторожно толкают на заднее сиденье внедорожника.
Я вся мокрая. Узкая юбка липнет к ногам и затрудняет движения, но Глеб решает эту проблему, когда забирается следом и рывком усаживает меня к себе на колени, с треском задирая мою юбку на бедра.
Черт.
У меня перехватывает дыхание.
На мгновение мы замираем.
Смотрим друг на друга.
Не мигая.
Все вокруг исчезает. Перестает существовать. Кроме нас. Наших прерывистых вдохов. Приглушенного шума капель дождя, бьющего по крыше машины и запотевшим стеклам. Его горячих ладоней на моих бедрах. Его жадных пальцев, которые царапают обнаженную кожу над ажурным краем чулок.
Я не сопротивляюсь, ни когда Глеб приподнимает меня. Ни когда расстегивает свои брюки. Ни когда он отодвигает мои трусики в сторону и головка его члена пружинисто касается моих влажных складок.
Боже…
Глава 7
Я впиваюсь пальцами в затылок Глеба и прижимаюсь своим лбом к его. Так жарко. Так невыносимо жарко. Он смотрит на меня сверкающими дикими глазами, сжимая мои пышные бедра и опуская меня на свою толстую твердую длину.
Глеб в нетерпении толкается бедрами, и я соглашаюсь с ним, проглатывая его сдавленное шипение вместо воздуха. Царапая его затылок, чтобы хоть как-то справиться с поглощающей вспышкой болезненного удовольствия.
Потому что… потому что я уже забыла, насколько эта боль бывает приятной. И необходимой. Глеб исчез, а вместе с ним и та часть меня, которую он научил любить все, на что способно мое тело. Он исчез и забрал с собой ту часть меня, о которой я никогда не узнала бы без него.
А сейчас я чувствую, как внутри
