щитом, отклоняя чужое колдовство. Если меня убить, то есть способы запечатать, присвоить мой запас и применить его для усиления заклинаний и некоторых обрядов. Что за обряды, упоминать не стоит…
Рассыпанные по кровати вещи из тюка Эрсиль уже порядком намяли ей бока – особенно в этом богоугодном занятии усердствовали новенькие ботинки. Помимо того, в носу свербело от приторного запаха браги, мешавшего сосредоточиться.
– Къельт, – взмолилась Эрсиль, – будь добр, отпусти меня, а то я, честно, скоро задеревенею.
Къельт повиновался, но выглядел напряженным – опасался подвоха. Эрсиль выдернула из‑под пятки лиловый бант, утративший всякую форму, и всучила его Къельту. Прискорбно, но воображение не соизволило подбросить более пакостную идею. Эрсиль перебралась на соседнюю постель, а Къельт озадаченно покрутил в пальцах подарочек и не придумал ничего лучше, чем сунуть его за пазуху.
– Что ж, и как ты намерен меня спасать? – Эрсиль уютно закуталась в одеяло, убеждая себя, что последние шесть недель она обязана прожить с огоньком и в свое удовольствие. Напрасно убеждала, потому что Къельт бесцеремонно подвинул ее и растянулся с краю.
– Во‑первых, – объявил он, лениво отмахиваясь от Эрсиль: она порывалась спихнуть его на пол, – я намерен помогать, а спасать тебя мы будем вместе. Разнюнившихся девиц я не потерплю.
– Сдается мне, ничего умного ты не сочинил, – попеняла Эрсиль, ткнув Къельта под ребра.
Он перехватил ее запястье и повернул к ней лицо – серовато‑бледное в мутном свете, проникавшем снаружи.
– А во‑вторых… действительно ничего умного, – подвел черту Къельт. – Но нам потребуются лошади, так или иначе.
Закоренелое глухое отчаяние навалилось на Эрсиль, как наваливалось сотни раз прежде. Вопреки здравому смыслу, вопреки собственному пониманию того, что все тщетно, Эрсиль втайне надеялась на зацепку, плохонький, черновой план.
– Пожалуйста, Къельт, – поморщилась она, – мне неудобно. Больно.
– Рана?
– Нет.
– Что тогда? – насторожился он.
Эрсиль замерла, и Къельт истолковал это по‑своему.
– Мне обосноваться в сотворенном тобою болоте лишь потому, что тебя стыдливость внезапно одолела? – беззлобно поддел он.
– Да ни при чем тут это, – буркнула Эрсиль, раскаиваясь, что заикнулась о себе. – Ладно, я сама там обоснуюсь, плащом накрою…
– Подожди… Тебе больно, когда я нахожусь рядом? – догадался Къельт.
– Мне больно, когда ты вообще находишься, – ответила Эрсиль мрачно. – К этому я успела привыкнуть. Все будто бы не взаправду: крови нет, сквозной дыры тоже нет, но… не надо очень близко.
Къельт стремительно поднялся.
– И у всех Ллойлар так? – спросил он из темноты.
– Не допытывалась, что и как у других, – ворчливо отозвалась Эрсиль. – Разве это имеет для тебя важность?
– Нет, –
