шагах от Эрсиль дико заверещал поросенок. И немудрено, Эрсиль тоже заверещала бы, начни ражий чернобородый мясник щупать ей ребра. Из‑за густого животного духа, пропитавшего всю округу, у Эрсиль напрочь отшибло нюх, а из‑за блеяния, мычания и ора звенело в ушах. Чувствовала она себя отбивной, которую почему‑то сварили, а не пожарили.
В щель между штакетинами отгородки просунулось розовое с белыми щетинками рыльце.
– Хрюшка, хрюшка, купят тебя и съедят, а я и сама скопычусь, без посторонней помощи, – тихо пожаловалась Эрсиль.
Пятачок трогательно пошевелился, вынудив Эрсиль присесть и погладить его.
– Додумался, где барышню оставлять! – послышался веселый мужской голос. – Лучшего места и вообразить нельзя: справа – свиной хлев, слева – овчарни!
Эрсиль выпрямилась и обнаружила Къельта в компании странного молодого человека. Она не взялась бы утверждать, что тотчас разглядела бы в нем фейри, не предупреди ее Къельт заранее, и все же на обычного смертного он походил не слишком. Это проявлялось и в легкости его движений, и в развязной манере держать себя, в глазах – цепких и насмешливых – и в едва уловимом запахе трав и свежего ветра. Одевался он неброско, во все серое. Его светлые волосы, стянутые сзади ремешком, отливали на солнце медью.
– Познакомься, Эрти, это Инта́йгль. О тебе ему уже многое известно, – произнес Къельт без выражения.
Как ни обидно было Эрсиль, но двоих тъельмов все безропотно огибали. Даже не побранил никто за учинение препятствий на дороге к индюшатникам.
– Многое известно?.. – пробормотала Эрсиль.
– Не тревожьтесь, сударыня! – подскочил к ней ветряк и беззастенчиво поцеловал ей ручку. – Я не ведаю ничего такого, чего не сумел бы сохранить в секрете, а храню в секрете исключительно то, о чем ведаю!
От столь затейливых оправданий Эрсиль ощутила неловкость. Она робко кивнула ветряку, поглубже нахлобучив капюшон.
– За мной, – скомандовал Къельт и растворился в шумном водовороте рынка.
– Не обижайтесь, мисс! Наш миляга Къельт не обучен куртуазному обращению с юными леди. – Интайгль аккуратно подхватил Эрсиль под локоть. – Кстати, для вас я просто Нтай. У нас в семье принято одарять детей замысловатыми именами. Никого не заботит, что их не больно‑то удобно выговаривать!
Ветряк, как выяснилось, был душой компании. Сперва его непринужденность смутила Эрсиль: Нтай вел себя так, словно причислил ее к закадычным своим друзьям. Хотя, бродяжничая с Къельтом, Эрсиль убедилась, что у волшебного племени куда менее строгие понятия о приличиях – если, разумеется, они есть у них вообще.
Пока Эрсиль старалась поравняться с Къельтом, чей плащ то исчезал, то промелькивал впереди, Нтай успел растолковать ей, почему за лошадьми надо продираться к окраинам: «И коняшки там из чистокровных, и цены не кусаются»; посетовал, что отец обязывает его жениться на прелестной,
