сюда… Я и бегом…
– Ты, ма, тоже меня прости… Я ведь… Беременная я… А ты как сказала, я думала, – Галя растёрла градом льющиеся слёзы по лицу, – думала, что… Кому я теперь… Нужна…
– Да ты чего! Я ведь так, от глупости ляпнула. Да и не знала… Ты чего… Рази можно дитё… Живой человек, ангелочек, что ты! Сами воспитаем, чай силёнки то есть!
– Мамочка! Прости меня. Я не знала, что женат он, честно!
– Верю, дочка, верю…
– Знаешь, мам, мне здесь такое… Страшное приснилось…
Они долго разговаривали по душам. Галя пересказала свой сон, делилась своими переживаниями, впервые за многие месяцы они стали по настоящему близки…
А неподалёку от них стояли Ангелы и улыбались…
– Спасены!…
ВЕСНУШКА ИЛИ СТРАННАЯ ИСТОРИЯ С ПОЕЗДОМ
Промозглое ноябрьское утро не предвещало ничего хорошего. Я стояла в ожидании на пустом, забытом всеми перроне, окутанном непроглядным туманом, погружённая в свои невесёлые мысли… А чему тут радоваться. Угораздило же меня устроиться на работу в эту тьмутаракань, куда добраться можно только на электричке, которая идёт только в семь утра и пять вечера. И откуда она взялась на мою голову, эта новая директриса… Встанет вечно у входа, на часы смотрит… Каждый раз, будто партизан бежишь, чтобы не попасться ей на глаза. А иначе опоздаешь на электричку и придётся пилить полчаса пешком, а после еще ехать на разваливающейся маршрутке полтора часа… Лёшка, гад, опять напился, за Маришкино обучение платить скоро, где денег взять… Я тяжело вздохнула и прикрыла на мгновение никак не желающие разлипаться веки. Вдали послышался протяжный гудок приближающегося поезда, укрытого плотной туманной пеленой. Наконец, прорезая сероватую дымку, появилась электричка.
Открылись двери и я, привычно вошла внутрь и села на неудобную, жесткую деревянную скамью.
«Надо же, думала такие вагоны уже не ходят», – подумала я и взглянула на часы. Шесть пятьдесят пять. В голове промелькнуло: «Странно, что-то он сегодня раньше прибыл»… Внутри оказалось холоднее, чем на улице. В не отопленном вагоне стояла странная давящая тишина. Я заглянула в проход между широкими деревянными скамьями. Кондуктора не было видно…
Немногочисленные пассажиры дремали на своих местах. Какая-то старушка, сидящая напротив меня, улыбалась. Глаза её были прикрыты. Она спала, по-детски подложив сухонькую ладошку под бледную, морщинистую щёку. Поезд дернулся и двинулся дальше, мерно постукивая колесами. Я глянула в окно. Ненасытный туман заглотил привычный пейзаж. Пропало все – дома с разноцветными крышами, участки частников, огороженные высокими заборами, холмы с пожухшей травой и глубокую балку с высокими деревьями… За окном клубилась лишь тёмно серая дымка. Старушка открыла глаза и воззрилась на меня удивлённо.
– А ты, дочка, когда села то?
– На Садовой, а что?
– Ничего. Так…
