действие не получается, то «на помощь» приходят специальные структуры мозга, которые напрягают все мышцы, изменяют работу внутренних органов, активируют навязчивые мысли, а субъективно мы ощущаем весь этот комплекс как тревогу или злость. Такая «помощь» будет продолжаться до тех пор, пока существует это действие.
И тревога, и гнев показывают нам, что мозг пытается взаимодействовать с чем-то, для чего в данный момент у него нет инструментов.
Это субъективное ощущение реакции мозга. Кто-то обращает внимание на ощущение тревоги, кто-то – на мышечное напряжение. Кто-то фиксирует у себя навязчивые мысли, у кого-то начинают хуже работать внутренние органы. У кого-то сосет под ложечкой, кто-то чувствует тошноту и позывы в туалет – проявлений может быть много. На фоне этого, кстати, и рождаются психосоматические расстройства. Заболевания зависят от того, какой компонент реакции будет более выражен.
Действие – это элементарный акт, тропинка, которую мы когда-то вытоптали. Мы сделали это самостоятельно, либо – при помощи родителей: стоит ли удивляться, что мы так на них похожи? То, чему нас научили в детстве, продолжает влиять на нас во взрослой жизни. Даже если наша новая, взрослая, действительность сильно отличается от той, что была раньше. Зачастую дело вовсе не в плохом воспитании – родители воспитывали нас так, как могли. Дело – в смене контекста: изменились какие-то явления, и мы больше не можем взаимодействовать с ними по-старому. Но, по инерции, мы продолжаем биться головой об стену даже тогда, когда рядом, казалось бы, есть выход, и чувствуем при этом тревогу.
Так что, как говорится, не важно, как вы воспитываете детей – им все равно будет что рассказать своему психотерапевту.
Их способ взаимодействия с миром в любом случае будет отличаться от вашего, и от этого они будут испытывать дискомфорт.
Я использую термин «нулевое действие», но как такового действия мы не ощущаем. Мы ощущаем тревогу.
Это тот самый маяк, на который прежде всего стоит обратить внимание. Когда человек говорит, что чувствует тревогу, он, как правило, не понимает, что на самом деле в этот момент просто неправильно с чем-то взаимодействует. Он даже не понимает, что взаимодействует с чем-то. Он просто ощущает тревогу или злость.
Злость или тревога – это то, с чем мы чаще всего начинаем работать. Психотерапия тревожных состояний в основном и направлена на то, чтобы снизить тревогу. В этом случае мы, по сути, пытаемся взаимодействовать с тревогой напрямую. Но это не имеет смысла, поскольку тревога – всего лишь проявление того, что с нами происходит. Это все равно что пытаться воздействовать на индикатор, который показывает, что в машине закончился бензин, вместо того чтобы просто заправиться.
Можно, конечно, разбить или заклеить индикатор скотчем, сделав вид, что его нет. Но делая это, мы игнорируем тот факт, что на самом деле у нас не получается какое-то взаимодействие.
Во введении я упоминал Антона Марковича Бурно: его терапия пустых усилий
