сыромятной кожи, перевитой для прочности шелковой нитью. Кощей не мог не спросить, как юноша получил такое оружие. Юлий признался, что обменял на него свою балалайку. Оказалось, он умел отменно стрелять, хотя никогда не хвастал этим.
– Отдал балалайку? С этой чудесной новости и надо было начинать, – с издевкой подтрунивал Бессмертный, сытый по горло бряцаньем.
Однако, навьего царя одолевали сомнения. Кто в здравом уме обменяет новенький добротный лук на изрядно пользованный музыкальный инструмент? Бард и сам жаловался на то, что балалайка дает последние выступления. Мол, ее бы смазать, пройтись шкуркой да заменить струны. Кощей на стал надавливать на юношу и допытывать тонкости обмена, считая его решение мудрым: лучник в отряде полезнее барда, особенно, когда речь заходит об опасных странствиях. Юлий умолчал о том, что помимо балалайки отдал две берестяные торбочки с колдовской пылью.
⠀
Два дня спустя путники дошли до суземья. Широкое поле разделяла глубокая межа. Местная почва не была плодородной, и ни одна травинка не могла прорасти в ней. Не задерживаясь, таял снег, ведь когда-то здесь бушевал огонь Змея Горыныча, старшего сына Чернобога, и земля еще помнила разрушительный жар. В поле тянулась узенькая и едва различимая тропинка, проложенная людьми и даже нечистью. На вершину горы попадали те, кто исполнил просьбу Нагай-птицы. Однако, чтобы войти в Явь, нужно было коснуться священного камня. Алатырь не отвечал тёмнодушникам, потому что они были привязаны к Нави. Кощей был уверен в том, что его спутница не является обычным человеком, но не исключал непредвиденного поворота событий.
– Если Алатырь не впустит Ладу в мир живых, мы иначе извлечем пользу из похода. Я слышал, что на вершине находится реликвия, – продолжал навий царь. – Возьмем ее, а потом будем искать лазейки в Явь.
– Ты бывал там раньше? – уточнила девица.
– На вершине? Нет. Мой отец подарил священную гору Змею. Я не желал биться с братом, поэтому Пик не интересовал меня, – Кощей тяжело вздохнул, жалея о нехватке сведений, как и о том, что ведет людей в неизвестность.
Впереди возвышался покатый холм. Ступая по тропинке, путники взобрались на него, после чего увидели развилку из трех дорог. Перед ней лежал вещий камень, поросший темным мхом. Надпись на нем гласила:
К Пику три ведут пути.
Коль выбрал ты, то до конца иди.
Решай с умом, где сможешь ты пройти.
Налево пойдешь – испытания навлечешь.
Прямо пойдешь – смерть повстречаешь.
Направо пойдешь – разум потеряешь.
Путники переглянулись, и у каждого в глазах возник немой вопрос: какую дорогу выбрать? Кощей предположил, что прямой путь самый короткий и потому более опасный. Юлий возразил ему, с упреком напомнив, что он и Лада не обладают бессмертием.
