у него были крупные, и я не понаслышке знала, насколько он был силен. Он мог сломать мне шею за считанные секунды.
– Если будешь помогать, все пройдет куда лучше, – прошептал он, словно прочитав мои мысли.
– А если я откажусь? – повторила я его слова.
– В отличие от тебя, у меня есть способы заставить подчиниться, – мрачно усмехнулся он. – Только вот едва ли они приятны, да и вежливо я уже просить не буду.
В ответ я промолчала и лишь стиснула зубы. Мужчина прищурился. Он легонько задел меня коленом по ноге, и от этого легкого прикосновения по телу пробежала дрожь, а волосы встали дыбом. Сейчас, когда он едва ли не стоял на коленях, он должен был выглядеть покорным и, возможно, даже почтительным, но все было не так – это он держал ситуацию в руках. Он наклонился ближе.
– Поведать, что я сделаю с тобой?
– Я же сказала, что он становится невыносимым.
Одисса подошла к столу, на котором стояла свеча, и вынула свиток. Со скучающим видом она развернула его, но тут же отбросила в сторону и взяла другой.
– Поторопись, Михал! Я хочу убраться отсюда поскорее.
– Ты же хотела подышать свежим воздухом, дорогая кузина.
– Воздух в Цезарине не особо свежий. И что за осуждающий тон? Думал, я не замечу? Дышать свежим воздухом полезно для здоровья. – Она рассеянно помахала рукой, просматривая свитки. – Чего ты такой узколобый? Почаще открывай занавески на окнах…
– Довольно, Одисса!
К моему удивлению, она тут же подчинилась – не стала закатывать глаза и ворчать, – и эта ее покорность выглядела куда более зловеще, чем любые угрозы мужчины. Лу рассмеялась бы ему в лицо. Жан-Люк бросился бы в бой.
И наверняка оба бы погибли.
Этот мужчина – Михал – сдержанно вздохнул и снова перевел взгляд на меня, но я видела, что терпение его иссякало. Он изогнул бровь, и его глаза стали еще темнее.
– Итак? Каким мне быть с тобой, лапочка? Приятным или нет?
Я ответила ему решительным взглядом.
– Что ж… – Он кивнул с мрачным удовлетворением.
– К-Козетта, – выдавила я, смотря ему прямо в глаза.
Искусный лжец никогда не отводит взгляда, не запинается и не колеблется, но я никогда не была искусным лжецом. И сейчас я взмолилась Богу, чтобы он помог мне в этом.
– Меня зовут Козетта Монвуазен.
Понимая, что я солгала, он потемнел лицом.
– Ты Козетта Монвуазен?
– Да.
– Сними плащ.
– Что?
Возможно, он увидел ужас в моих глазах или почувствовал, как я напряглась, и потому наклонился еще ближе. Теперь его ноги были прижаты к моим. Он мрачно усмехнулся.
– Сними свой плащ, Козетта Монвуазен, и покажи шрамы. Ты же Алая Дама, у тебя должны быть шрамы.
Я подскочила – отчасти чтобы изобразить возмущение, отчасти чтобы не чувствовать его прикосновений, – и стул с грохотом упал за спиной.
