дыша и стиснув зубы. В дальний подъезд заходила какая-то тётка, и Света бросилась к ней, к маячку лампы над козырьком, слабо выдохнула что-то вроде “ …ите, помогите”. Тётка глянула на неё, зашла и закрыла дверь. Несколько шагов оставалось.
Света добежала, дёрнула ручку – закрыто. Помогите, крикнула.
Ну и тут мужик её догнал. Ударил головой о стену. Перед Светиными глазами мелькнуло объявление: приличная семья славян снимет однушку в вашем районе. Из носа пошла кровь, Света ещё раз закричала, а мужик достал короткий армейский нож.
Не ори, велел.
Чё, испугалась, сукабля, спросил и лыбился нехорошо, а глаза были пластмассовые, неживые.
Света рванулась вбок, а он как давай махать ножом слева-направо, справа-налево. Света закрылась руками, предплечья обожгло, больно было очень, и нож всё ходил слева направо, справа налево. Она зажмурилась, слышала тяжёлое дыхание мужика: видимо, резать было тяжело.
А потом он просто ушёл. Света открыла глаза – а мужика нет, только она и вспоротые рукава куртки, вывалившие пропитанные кровью синтепоновые внутренности. Она пошла домой, и как во сне всё было, в тишине, по чёрному подтаявшему льду. Боря уже уехал, помятая и датая Тётьмаша долго ругалась, заматывая Свете руки бинтом. Я на стройке упала, сказала Света. У рынка. Хотела посмотреть, как у них там, полезла и упала на что-то, распорола всё. Тут Тётьмаша стала ругаться ещё сильнее, пообещала, что не купит ничего, так в драной куртке и будешь ходить, поняла? А за ней, во тьме коридора, маячил тот мужик с пластмассовыми глазами, ждал.
Потом зажило всё, мужик перестал мерещиться, только шрамы остались, длинные, на всё предплечье. Света смотреть на них не может, всё время закрывает рукавами. И руки эти как будто не её, какой-то другой глупой девочки, которую порезали во дворе нового ЖК. Сама-то Света просто на стройке упала, куртку порвала, бывает. Чего её понесло туда? Она не помнит.
Что будем бить, спрашивает Лёва, собирая машинку.
Света закуривает, придвигает пепельницу. Вот их закрой, отвечает и показывает на шрамы. Просто полосой, вот здесь и здесь.
Сплошняком, что ли, удивляется Лёва, и Света кивает.
Сплошняком, да, прям до локтя. Шрамы закрыть. Ага?
Ага, Лёва пожимает плечами и включает машинку. Он боялся, что Света попросит чей-нибудь портрет или животное в стиле реализма, чтоб как на картине. А он сам только узоры бьёт, животное-то вряд ли сможет. Но сплошняком забить вообще говно вопрос.
Потом второй раз надо будет пройтись, когда заживёт, предупреждает Лёва и впивается иглой в Светину руку. Света вздрагивает, затягивается, выдыхает дым.
Чё как, спрашивает Катя.
Нормально всё, отвечает Света.
Они стоят в Светином подъезде, Катя сидит на подоконнике, Света курит рядом, стряхивает пепел в банку из-под кофе. На улице уже стемнело, влажно мерцают листья на берёзе. По двору едет машина, втискивается в свободный угол
