когда-нибудь спорили с плющом? С крутящимися перед глазами с тихим гулом плетями? Искренне не советую. Бесполезно.
– Повторяю, я не вор. И не собираюсь ничего отсюда брать! У меня прадед до Берлина дошел, понял?
Не знаю, с чего я прадеда вспомнила, который действительно до Берлина на танке дошел. У отца сыновей не было, только дочь, так что весь гонор и упрямство мужской линии достались мне. По крайней мере, мама так любила говорить.
– И вообще, с чего ты ко мне привязался? Не местная я. Другую дуру поищи.
Гудение стало недовольно-угрожающим, точно я в осиное гнездо влезла.
И тут луч солнца заглянул в нишу, подсветив мою цель. Осталось только надпись добавить: «Приз», ну или loot*, ага.
Камень был небольшим, с мизинец, но устроен по-царски на алой бархатной подушке. Фиолетовый на алом. Еще и кисточки у подушки золотые, чтоб уж точно никто не ошибся в выборе самого ценного здесь барахла.
Вот только у меня при виде камушка дурные предчувствия зашевелились. А нет, это плющ придвинулся ближе и шевелит волосы у меня на затылке. Еще и пылью обсыпает, рухлядь вертлявая!
С таким надсмотрщиком хочется руки за спину убрать.
Но мне не дали. В спину подтолкнули так, что я в нишу головой влетела. Замерла носом к камню, скрипнула зубами. Нет у меня, похоже, шансов уйти с пустыми руками.
Ладно. Двумя пальцами подхватила камень, стиснула в кулаке, выпрямилась, но спросить, довольно ли пылейшество, не удалось. Башня судорожно затряслась, точно у нее приступ колик случился. Пол под ногами пустился в пляс, вниз с обрыва с грохотом посыпались камни, и я явственно представила, как лечу в их компании… Но испугаться не успела. Меня за шиворот вздернули вверх, время замедлилось, точно в каком-то экшене, я пролетела мимо обрушивающейся башни, о сапог стукнулся камушек. Миг – и я с визгом стою, зажмурившись, на косогоре. А внизу все грохочет и грохочет…
Выдохнула, прижимая ладонь к груди и успокаивая зашедшееся сердце. Опустилась на колени, ноги не держали. Привалилась к теплому стволу дерева. Тело сделалось ватным, точно кисель, а руки продолжали мелко дрожать. Вот это прогулялась. Посмотрела, твою же, достопримечательность.
Боковым взглядом я уловила движение – ко мне на всех парах неслась бабуля. Я испугалась, что сейчас мне предъявят за уничтожение культурных ценностей. И ведь не докажешь, что часовню не я.
Камень от дурных вопросов сунула в самое безопасное место, к сердцу ближе, и подпрыгнула от скользнувшего по запястью чего-то живого. Задрала рукав, глянула недоверчиво на новое украшение. Прищурилась – то есть оно на мне еще и ехать собирается?! Решительно начала сдирать, но запястье предупреждающе сдавили. Стиснула зубы, выругалась в который раз, смиряясь с навязанной компанией. Значит, из-под присмотра меня выпускать не собираются. Ну и черт с ним, пусть болтается. К вечернему платью, правда, не подойдет, вид у браслета был точно его с десяток хиппи уже оттаскали, но на мне сейчас и не платье.
Бабуля меня удивила. Плюхнулась
