ерой сохранить свою человечность и идеалы, когда на кону стоят судьбы миллионов?
Часть I: Поле битвы
Сергей шел по полю битвы, его ноги тяжело ступали по изрытой снарядами земле. Вокруг царила мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом его ботинок и тихим шелестом ветра, играющего с обрывками формы павших солдат.
Взгляд Сергея блуждал по горизонту, затянутому дымкой. Повсюду, куда бы он ни посмотрел, лежали тела. Друзья и враги, теперь уравненные в своей неподвижности, покрывали землю, словно страшные декорации к апокалиптическому спектаклю.
Он не помнил, как оказался здесь один. Последнее, что сохранилось в памяти – оглушительный взрыв и удар, выбивший из него сознание. Очнувшись, Сергей обнаружил себя лежащим в небольшой воронке, чудом не задетым осколками.
Каждый шаг давался с трудом. Усталость наваливалась свинцовой тяжестью, но Сергей упрямо двигался вперед. Он должен был найти кого-нибудь живого, доложить о случившемся, понять, чем закончился этот бой.
Внезапно его внимание привлекло движение справа. Сергей резко обернулся, выставив перед собой автомат. Сердце бешено колотилось, адреналин моментально прогнал усталость.
"Свои или чужие?" – пронеслось в голове, пока он всматривался в клубы пыли, поднятые ветром.
Пальцы крепче сжали оружие. Сергей медленно двинулся в сторону замеченного движения, готовый в любой момент открыть огонь или укрыться за ближайшим возвышением.
Ветер стих, пыль осела, и Сергей увидел то, что заставило его сердце пропустить удар…
Из-под груды обломков и тел виднелась рука в знакомом камуфляже. Она слабо шевельнулась, и Сергей бросился вперед, позабыв об осторожности.
"Живой!" – пронеслось в голове, когда он начал лихорадочно разгребать завал.
Спустя несколько минут отчаянных усилий, Сергей расчистил достаточно, чтобы увидеть лицо. Это был Андрей, его сослуживец из соседнего взвода. Бледный, с запекшейся кровью на виске, но, несомненно, живой.
– Держись, братишка, – прохрипел Сергей, продолжая освобождать товарища. – Я тебя вытащу.
Андрей застонал, приходя в сознание. Его глаза медленно открылись, фокусируясь на лице Сергея.
– Серый? – слабо произнес он. – Ты… ты выжил?
– Да, друг. И ты тоже, – ответил Сергей, наконец освободив Андрея от обломков. – Как ты?
Андрей попытался пошевелиться и тут же скривился от боли.
– Нога… кажется, сломана. И ребра… – он закашлялся, и на губах выступила кровь.
Сергей быстро осмотрел товарища. Ситуация была серьезной: открытый перелом ноги, возможные внутренние повреждения. Нужна была срочная медицинская помощь.
– Надо выбираться отсюда, – сказал Сергей, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить носилками.
– Брось меня, Серый, – вдруг произнес Андрей. – Сам выбирайся. Я только обуза.
Сергей резко повернулся к нему:
– Даже не думай об этом. Мы выберемся вместе или…
Его прервал далекий звук, донесшийся с востока. Голоса. Много голосов, и они приближались.
Сергей напрягся, вглядываясь в горизонт. Кто это? Свои или чужие? Спасение или угроза?
Он посмотрел на Андрея, чье лицо исказилось от боли и страха. Времени на раздумья не оставалось. Нужно было принимать решение. И принимать его нужно было прямо сейчас.
Звуки приближающихся голосов нарастали, отдаваясь в ушах Сергея тревожным набатом. Каждый удар сердца, казалось, отсчитывал секунды до неизбежного столкновения. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, а ладони, держащие автомат, стали влажными от пота.
Сергей быстро огляделся, оценивая обстановку. Поле битвы, еще недавно казавшееся бескрайним в своей пустынности, теперь представлялось ловушкой. Повсюду были разбросаны обломки техники, воронки от снарядов и тела павших солдат – все это могло послужить временным укрытием, но ни одно не гарантировало безопасности.
Андрей, лежащий у его ног, тихо застонал, привлекая внимание Сергея. Лицо раненого товарища побледнело еще сильнее, а на лбу выступили капельки пота. Было очевидно, что каждое движение причиняло ему невыносимую боль.
– Серый, – прошептал Андрей, его голос был едва слышен. – Ты должен уйти. Оставь меня здесь.
Сергей почувствовал, как внутри него все сжалось. Мысль о том, чтобы бросить товарища, была невыносима, но рациональная часть его сознания кричала о необходимости
