в голове. Бежать к Андрею? Но тогда он выдаст и его, и себя. Попытаться незаметно уйти, оставив товарища? Эта мысль вызвала волну отвращения к самому себе. Или…
Внезапно Сергея осенило. План был рискованным, почти безумным, но это был единственный шанс.
Он глубоко вдохнул, крепче сжал в руках носилки и приготовился действовать. Все решится в следующие несколько минут.
Сердце Сергея колотилось так сильно, что, казалось, его стук мог выдать его местоположение врагу. Он прижался к обгоревшему борту БТРа, чувствуя шероховатость металла даже сквозь ткань униформы. Каждый вдох давался с трудом, воздух был наполнен запахом гари, пороха и чего-то еще – тяжелого и металлического, что можно было описать только как запах смерти.
Вражеские солдаты приближались. Их шаги, приглушенные мягкой от крови и пороха землей, казались Сергею громом среди этой мертвой тишины. Он слышал их переговоры на чужом языке, различал лязг оружия и скрип амуниции.
Мысли лихорадочно метались в голове Сергея. План, родившийся в момент отчаяния, теперь казался безумием. Но выбора не было. Он посмотрел на носилки в своих руках, затем перевел взгляд в сторону, где остался Андрей. Где-то там, среди обломков и тел, лежал его раненый товарищ, надеясь на спасение.
"Прости меня, брат", – пронеслось в голове Сергея.
Сделав глубокий вдох, он резко выпрямился и побежал. Но не к Андрею, а в противоположную сторону.
– Эй! – закричал Сергей во весь голос, размахивая носилками. – Я здесь! Сюда!
Его крик прорезал тишину поля битвы как нож. На мгновение все замерло, а затем…
– Там! Держи его! – раздались крики на чужом языке.
Сергей бежал, не оглядываясь. Каждый шаг отдавался болью в измученных ногах, каждый вдох обжигал легкие. Но он не останавливался. Позади слышался топот преследователей, крики и, что хуже всего, свист пуль.
Петляя между воронками и обломками, Сергей пытался сбить преследователей со следа. Его план был прост и отчаянен: увести врагов как можно дальше от Андрея, дать товарищу шанс на спасение. А потом… потом будь что будет.
Внезапно земля перед ним взорвалась фонтаном грязи – пуля прошла в считанных сантиметрах. Сергей инстинктивно нырнул в ближайшую воронку, перекатился и прижался к ее краю. Носилки, теперь бесполезные, отлетели в сторону.
Выстрелы прекратились. Сергей слышал, как враги перекрикиваются, окружая его убежище. Он закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание. Перед внутренним взором промелькнули образы: улыбающееся лицо матери, отец, хлопающий его по плечу, сестренка, махающая рукой на прощание. И Андрей, раненый, оставленный посреди поля смерти.
Чувство вины накрыло Сергея с головой. Он предал товарища. Да, он пытался спасти его, увести врага, но разве это оправдание? Разве можно простить себя за то, что бросил раненого друга?
– Выходи! – раздался голос совсем рядом, на ломаном русском. – Ты окружен! Сдавайся!
