и замолчал.
Зам заметила эту тишину и, досадуя на собеседника, нахмурилась, а он продолжал стоять молча, не глядя на неё.
Пауза затягивалась.
– Не будешь ли ты так любезен, милый Яков, дать дефиницию этому человеку и представить его мне, заочно, разумеется, дабы избежать неподобающей невежливости при обращении к оному в случае непредвиденной встречи? – не выдержав, ядовито выдала Зам.
Молодой человек загрохотал смехом:
– Чегоооо???
– Зовут его как? – рявкнула она.
– Так бы сразу и спросила, – протянул Яков. – Елагин Герман Петрович его имя. Сорок три года, двое детей, вдовец, бизнесмен, владелец этих башен и еще много чего. Родился в Москве, родители умерли давно, воспитыв….
– Стоп, стоп, стоп! – не выдержала Майя. – Достаточно! Не знаю, откуда ты черпаешь эту информацию, и знать не хочу.
– И не нужно. Тебе не понравится, – весело ответил он.
– Теперь буду знать, что утром здороваюсь с Германом, могущественным городским рантье. – Она комично округлила глаза.
– Вот именно. Рад быть полезным. Если у тебя всё, то я, пожалуй, пойду – приносить людям пользу, – хохотнул он, направившись к двери.
– Иди, иди, фигляр! – Кинула она ему вслед.
– Фельдъегерь, не путай! – Не остался он в долгу.
Когда Яков ушёл, Майя, вертя на языке имя «Герман», склоняя его во всех возможных вариантах, подумала, что оно слишком мягкое для такого мощного человека.
Москва. 18:14. Сентябрь, 30, Понедельник
Южная башня.
Звонок стационарного телефона прервал изучение Германом проекта реконструкции:
– Да?
– За Вами пришли, – раздался строгий голос Валеры на другом конце провода.
– Пусть войдут. Я готов, – откликнулся он.
Герман улыбнулся. Эта древняя шутка возвещала о приходе его друга. Её придумала Валера, когда узнала, что его товарищ – Макар Михайлович Кандауров работает в Следственном комитете, в звании полковника юстиции.
Бенефициар отложил проект в сторону и поднялся ему навстречу.
– Приветствую! – улыбнулся Герман, пожимая руку Макара.
– И тебе не болеть, – ответствовал тот, хлопнув Германа по плечу.
Макар, он же Юст, как прозвал его Герман после поступления в юридический институт, подошёл к окну. Ему было чуть за сорок, он был мужчиной крепкого телосложения, с развитой мускулатурой, энергичным, бодрым. Они были знакомы с Германом с детства, с тех времён, когда шпана ещё заводила знакомство во дворах, меняясь фантиками от жвачки «Турбо», играя в «квадрат», лазая по помойкам, пробуя на вкус гудрон и жжёную спичечную серу. Они прыгали с крыш гаражей в снег, катали ртутные шарики, а затем, повзрослев, распивали спиртное в подъездах и подвалах. Укрепив дружбу совместными воровскими вылазками за «головами» магнитол и продавая их скупщикам на радиотехнических рынках, они делились
