была заставлена шкафами с книгами, едва уместились стол и диван. Я вместе с Пашкой стала тоже заходить к Карлу Ивановичу, он обрадовался, узнав, что я немного говорю по-немецки. После этого он со мной разговаривал только на немецком языке. Кроме того, он часто вставлял фразы на латыни и говорил, что культурный человек обязательно должен знать латынь. Элеонора тоже старалась говорить со мной на немецком или французском. Она относилась ко мне хорошо, и я рискнула задать ей мучавшие меня вопросы:
– Можно ли мне, пионерке, носить крестик?
– Кто тебе его дал? – спросила она.
– Даша.
Элеонора помолчала и сказала:
– Носи и береги, тебе дал его человек, угодный богу.
Тогда я задала второй вопрос:
– Элеонора Витольдовна, кто такой Антихрист?
Элеонора удивленно поглядела на меня.
– Зачем тебе это?
– Но он плохой?
– Да.
– Разве мой папа ему служил?
– Откуда ты это взяла? – спросила она.
– Ксюша так сказала.
Она помолчала. Потом сказала:
– На нашу страну пала страшная кара. Многое происходило в это время, но сейчас ты этого не поймешь. Только никому больше об этом не говори.
– Даже маме?
– Ты хочешь причинить ей боль?
– Нет.
– Тогда ей тоже не говори, ей будет больно это слышать.
Прошло два месяца, вернулся папа, его восстановили на работе и прекратили какое-то персональное дело. Папа с мамой были очень рады, мы все опять жили вместе. Вскоре у нас родилась сестренка.
После этого к нам в гости первый раз пришла Элеонора Витольдовна. Похвалила меня и начала экзаменовать брата. Я обратила внимание, что папины родственники к нам больше не приезжали, и никаких разговоров про них мама с папой не вели. После этого на даче, когда папа приехал, Даша, которая раньше старалась не встречаться и даже не смотреть на него, внимательно поглядела и перекрестила его, мне показалась, что даже Ксения смотрела из окна, когда мы входили на участок.
Я не удержалась и спросила:
– Папа, почему Ксения с тобой не разговаривает?
Он минуту помолчал и сказал:
– Относись к ней бережно, она пережила очень большое горе, не дай бог никому такого.
Я удивилась, что папа упомянул бога. А мама Пашки сказала, что Антихрист – враг божий.
Тогда я спросила:
– Папа, а кто такой Антихрист?
Что сморозила глупость, поняла сразу, надо слушать Элеонору Витольдовну, потому что не только маме, но и папе вопрос причинил боль. Папа сказал:
– Ларка, подрастешь – узнаешь, но только никого больше об этом не спрашивай. Ты ведь волновалась, когда меня не было? Из-за таких
