их содержание. При условии, что семья была зажиточная. Бедных подкидышей отдавали анонимно – и без особых затрат – в приюты. Не желая уточнять – вдруг для писца это был больной вопрос, – Пен вместо этого сказал:
– По крайней мере, это работа под крышей. Не то что пасти коров.
Писец криво ухмыльнулся.
– А ты пастух, сельский паренек?
– По необходимости, – признался Пен. Судя по ухмылке, писец считал это занятие чем-то недостойным, а не возможностью провести день на природе, как это воспринимал Пен, но он и не занимался этим дни напролет, без отдыха. – И косец, – добавил он. – Все выходят на жатву, и господа, и простолюдины.
Охота в горах была более веселым занятием. Пену везло с дикими овцами, ему часто удавалось свалить овцу одной стрелой, не говоря уже о том, что ему не было равных в деле доставания туш с труднодоступных склонов и уступов – которое слуги приветствовали с подозрительным энтузиазмом. Это было единственное занятие, роднившее Пена с богом, который соответствовал его полу и возрасту. Сын Осень так же покровительствовал воинам, что вызывало у Пена меньший энтузиазм, если взглянуть на Дрово и его товарищей.
– Пастух. Зачем? – пробормотал писец и вновь обмакнул перо в чернила, не особо интересуясь ответом.
В библиотеку вошла пожилая женщина со стопкой книг. Сомкнутая в петлю коса служителя висела на плече скромного белого храмового платья, на шее болтались на ленте очки в золотой оправе. Мартенсбридж славился своими стеклодувами. Быть может, простые люди здесь могли позволить себе такие излишества? Женщина определенно была библиотекарем. Остановившись, она внимательно посмотрела на Пена, скорее с интересом, чем с осуждением.
– А ты кто такой?
Он склонил голову.
– Пенрик кин Юральд, госпожа. Я… гость. – Это звучало лучше, чем узник. – Просвещенный Тигни сказал, что я могу ходить по дому.
Услышав имя святого, женщина изумленно вскинула брови:
– Неужели.
По ее тону Пен не мог сказать, сочла она это хорошим или плохим, но не отступил.
– Я хотел узнать, есть ли у вас книги по колдовству или демонам. Практические, – предусмотрительно добавил он, чтобы ему не вручили толстый труд в возвышенном усыпляющем стиле. Пен не понимал, как такую тему можно сделать скучной, но он читал – точнее, пытался прочесть – некоторые теологические труды с полок богословов.
Библиотекарь отступила на шаг, вскинув голову.
– Подобные книги дозволены только тем, кто имеет ранг святого и старше. Боюсь, молодой человек, для этого вам еще предстоит заслужить косы.
– Но ведь у вас есть такие книги?
Где-то. Он их не видел, пока разглядывал полки.
Взгляд женщины переместился к высокому шкафу у стены.
– Определенно, под замком. Или они стали бы самыми похищаемыми из наших сокровищ.
Пен с новым интересом уставился на вместительный шкаф, гадая, сколько в него влезает книг.
