и быстрым, чтобы сбегать от старших сестер, желавших использовать его в качестве куклы. Собственные черты в зеркале вдруг показались ему чужими. Но в глазах у него не потемнело; похоже, они с демоном действительно делили зрение.
Его лицо, худое, как и тело, называли изящным. Светлую с детства кожу компенсировал, как он надеялся, решительный нос. Длинные ресницы обрамляли глаза, которые матушка любовно называла «синими, как озера». Большинство встречавшихся Пену озер были серыми, зелеными, ослепительно-белыми от снега или стеклянно-черными в тихую морозную ночь. Но он полагал, что в редкий ясный солнечный день озера могут быть и такого цвета.
С ним больше никто не разговаривал; никто ничего ему не говорил. Быть может, это шанс? Пен выдохнул, расслабил горло, попытался опустить усталые, напряженные плечи. Попытался раскрыться.
– Ты можешь отвечать на вопросы?
Хмыканье.
– Если они не слишком глупые.
– Этого я гарантировать не могу.
Донесшееся из его горла хм-м-м хотя бы не звучало враждебно.
Пен начал с самого простого вопроса, который мог придумать:
– Как тебя зовут?
Последовала изумленная пауза.
– Мои седоки зовут меня Демоном.
– Это все равно что звать свою лошадь Лошадью или меня – Мальчиком. – И поспешно добавил: – Или Мужчиной. Даже у лошадей есть имя.
– Откуда нам взять имя… Мальчик?
– Я… думаю, обычно имена дают. Родители. Или хозяева. Иногда их наследуют.
Последовало долгое молчание. Существо явно ожидало от Пена чего-то иного.
Наконец его рот неуверенно произнес:
– Полагаю, мы могли бы быть Ручией.
– А почему не Хелвией? – возразил другой голос. – Или Амберейн?
Третий голос сказал что-то на языке, которого Пен даже не узнал, хотя модуляции показались ему знакомыми. Он решил, что еще одно имя было Умелан. Из его рта снова посыпались неведомые слова; три голоса, четыре. Он сбился со счета. В конечном итоге все завершилось нечленораздельным рыком и странным писком.
– Сколько вас? – изумленно спросил Пен. – Сколько… поколений?
К скольким седокам присоединялся этот старый демон, копируя – или похищая – их жизнь?
– Ты хочешь, чтобы мы занялись подсчетами?
Брови Пена взлетели.
– Ага, – решил он.
– За это потребуется заплатить цену. Он не знает о цене. – Этот акцент был… дартакийским?
– Ручия недавно заплатила, – произнес голос Ручии. – Этого резерва хватит надолго.
Сердитая пауза.
– Двенадцать, – произнес голос.
– Только если считать львицу и кобылу, – возразил другой. – Стоит ли?
– Так… так вас двенадцать личностей или одна? – спросил Пен.
– Да, – ответил голос Ручии. – И то и это.
