с вытекшим глазом указала в сторону пустой платформы. – Рядом с тем мостом наша электричка сошла с рельсов, вагоны в речку попадали. Ты же помнишь? Больше двадцати лет назад это было.
– Мы там все погибли, – продолжал мальчик с кривой челюстью. – Двадцать семь человек мёртвых.
– Ты же видел то крушение, помнишь? – спросил Одноухий.
Костя судорожно всхлипывал и утирал слёзы.
– Ты по другую сторону реки на своём велосипеде ехал, полный мешок на багажнике вёз, – напомнил ему кто-то из мертвецов.
– А на следующий день своему другу рассказывал, что видел, как поезд в реку свалился, – продолжил старик. – И друг спросил тебя, почему ты не побежал людей спасать… Что ты тогда ему ответил?
Костя взвыл, ему не хотелось вспоминать ничего из этого.
– Он другу ответил: «Поздно было их спасать»! – сказала девочка с раной на лице.
– А не всех нас было поздно спасать, – произнёс мальчик с выбитой челюстью. – Некоторые ещё во время крушения погибли, но другие просто из речки не смогли выбраться и утонули к тому времени, когда помощь пришла. Ты был ближе всех. Если бы хоть за одним в реку полез, хоть бы одному руку подал, но ты постоял, посмотрел и прошёл дальше. Даже раненым не помог. Там же ещё полсотни раненых было!
– Тебе просто в голову не пришло кому-то помогать, – ворчал кто-то из темноты.
– Простите! – заорал Костя.
– Чего уж теперь! – сказал старик-покойник. – С другой стороны, если бы ты вмешался, нас тут было бы меньше. Праздники не были бы такими шумными. Но ты вообще, что там за речкой делал? Откуда ехал?
– Участки он обкрадывал, – подсказала дряхлая старуха.
– Что у тебя в мешке было, который вёз? – хитро спросил один мертвец.
– Картошка ворованная! – весело воскликнул другой.
– Ты чего, картошку у людей тырил? – спросила девочка с окровавленным лицом.
Здесь никто за Костю отвечать не собирался. Мертвецы ждали, когда он сам скажет, будто не было хуже за ним греха, чем ворованная картошка.
– Время было тяжёлое, – проговорил Костя. – Безработный был я.
– А матери врал, что твоя картошка! – издевательски усмехнулся пацан. – Но у тебя и свой участок там был, чего сам не сажал?
– А зачем сажать, если всю разворуют? – ляпнул Костя что пришло в голову.
– Нет, этот парень неисправим, – рассмеялся старик. – Да чего мы к нему пристали? Плюньте вы на него! Пойдём веселиться! У нас времени только до рассвета.
Мертвецы загалдели: «И правда! И правда!» Потом они накинули на себя простыни и, не сказав больше ни слова, побрели в поле. Костя остался один посреди темноты.
Когда первая электричка подъезжала к станции в районе деревни Путилово, пассажиры с любопытством глазели в окна. На одинокой платформе, позади которой было только туманное поле, трясся мужчина, обмотанный грязной простынёй.
