глаз Торн соскальзывает с ее лица куда-то наверх и назад.
– Гадость интересуется, что ему притащили, – звучит холодный, негостеприимный голос.
Торн не слышит, что Амиша шутит про неудачные моменты – она сосредоточена на лице эгидианца перед ней.
Высокий, огромный, почти как Туиренн. Белый – тот самый белый эгидианец, который разомкнул ее ошейник. Бледный, с золотинкой в глазах и коротко стриженных волосах. Темные брови вразлет, острые скулы, недовольно-нахмуренное выражение… даже зная, что видела его ранее, Торн не может выбросить из головы, что его лицо ей что-то напоминает. Оно знакомое, но она не может уловить причины.
Он изящный, но не так, как изящны большинство виденных ею реликтов. Этот белый – воин, а не произведение искусства. Он слагает жестокость и кровь вместо поэзии.
Рашалид отмахивается от потока слов Амиши. Он спрашивает у Торн, понимает она вдруг. И он не получил ответа.
– Н-да, – мрачно говорит он, окидывая Торн взглядом, полным такого презрения, какого она не ощущала никогда за всю свою жизнь. – Ты тугая или как? Мне надо два раза повторять, для каждой твоей половины, а, полукровка?
…эмоции – забавная штука; в книжках часто пишут, что захлестывающие эмоции, выходящие из-под контроля это романтично, красиво, ярко. Оживляет, заставляет сердце биться.
Только почему-то в таких книжках захлестывают любовь, обожание, в самом крайнем случае – страх. Увы, тут авторы упускают неприятные варианты.
Торн захлестывает такой гнев, что она не просто не помнит больше о предосторожности. Она не знает о том, что должна держать язык за зубами, забывает обо всем остальном. Ничего нет, кроме ее ярости.
В одно мгновение она отпихивает Амишу со своего пути, подается вперед, скалясь. Слова вырываются сами, когда она тыкает в Рашалида пальцем:
– Тугая часть – явно от вас, если тебе нужно вопрос задать, чтобы меня опознать. Или от реликтового гарцевания по кустам память отшибло?
Рашалид моргает. Амиша замирает в стороне.
Из-за дерева высовывается лицо одного из грискорнцев с тренировочного поля, и он осторожно замечает:
– Рашалид нашел себе маленького женского Рашалида.
Эгидианец вспыхивает, оборачиваясь в сторону дерева:
– А ну ушел, Киранн, или сам маленьким станешь, когда я тебя на части разрублю!
Киранн исчезает. Торн хмурится, медленно приходя в сознание.
Ошибка. Она совершает ошибку за ошибкой. Ее здесь сожрут.
– Я не…
– Я имел в виду, что ты умеешь. У тебя ножи на поясе, и ты не выдохлась так, как остальные, за время скачки, – Рашалид скрещивает руки на груди. Он выглядит куда более спокойным.
– О, – встревает в разговор Амиша. – Она наверняка хорошая акробатка. Я видела этот ее старый костюм, как в цирковых…
Договорить она не успевает – на щелчок пальцев Рашалида она просто исчезает с поляны. Он
