не решается. А жаль, получить пощечину было бы еще лучше», – подумала Лериана, спокойно взирая на Фрэнсиса.
Весь ее вид говорил о том, что она с готовностью подставит и вторую щеку.
Словно услышав ее мысли, Фрэнсис замахнулся.
– Довольно! – Герцог Виннайт перехватил руку Брукса и затем обратился к кучеру: – Отвезите мисс Макмиллан домой.
– Слушаюсь, господин, – поспешно поклонился тот и повел госпожу к карете.
– Что они теперь будут делать? – пробормотала Лериана, на ходу оглядываясь на молодых мужчин.
– Госпожа, мне попадет, если вы опоздаете…
Пока они шли к карете, кучер сердито ворчал, но Лериана не просила его угомониться: погруженная в собственные мысли, она сейчас ничего и никого не слышала.
Когда слуга распахнул дверцу кареты, ноги Лерианы подкосились, и она не вошла, а буквально упала внутрь экипажа.
– Госпожа? Вы в порядке? – перепугался кучер, помогая ей подняться и устроиться на сиденье.
– Все хорошо. Похоже, выпила лишнего.
Она откинулась назад, чувствуя мучительное головокружение: шампанское с запозданием ударило в голову.
– О боги! Что же я натворила!
Когда Лериана ушла, двое мужчин продолжали стоять в немом напряжении.
Фрэнсис Брукс, все еще дрожавший от гнева, стряхнул руку Виннайта и отступил на несколько шагов. У него не укладывалось в голове, что невеста все это время избегала его из-за романа с герцогом.
«Ну почему Виннайт, а не кто-то другой?!»
До сегодняшнего дня Фрэнсис считал, что в отношениях с Лерианой преимущество на его стороне. Она была богатой, но безродной девицей. Не он должен был добиваться этого брака, а она должна была умолять его на ней жениться!
Он злобно разглядывал соперника. Королевская кровь, несметное богатство, завидная внешность, безупречные манеры… Таких называют идеальными мужчинами. Фрэнсис Брукс не мог не признавать, что Ноа Виннайт является лучшей партией, чем он сам.
О чем бы ни думал укравший невесту герцог, лицо его было непроницаемым и казалось спокойным. Ноа Виннайт выглядел так, будто весь мир принадлежит ему одному. Впрочем, так он выглядел постоянно. Самообладание не оставило герцога даже тогда, когда пришлось отказаться от притязаний на трон.
Фрэнсис первым нарушил молчание:
– Вам многое дозволено, но сегодня вы зашли слишком далеко!
– Мне нечего вам сказать.
– Лериана Макмиллан – моя невеста!
Едва заметная улыбка тронула губы герцога.
– Кажется, вы только что потеряли право называться ее женихом.
Фрэнсис Брукс опять задрожал всем телом – на этот раз от унижения. Он чувствовал себя оскорбленным и как мужчина, и как аристократ. Правая рука непроизвольно сжалась в кулак, но даже при всем желании маркиз Брукс никогда не осмелился бы ударить герцога: драка с Ноа Волстером Виннайтом из-за женщины стала бы политическим самоубийством.
Фрэнсис
