гарнитур. Столешница темно-серая, а встроенные шкафы белые. Перед огромным окном от пола до потолка выставлена внушительная коллекция цветочных горшков с зелеными растениями.
Эми достает из холодильника бутылку белого вина, берет два бокала и опять выключает свет, так что теперь в комнату падает только свет с улицы. Хозяйка дома проходит мимо меня, даже не задев рукой. Я ухмыляюсь в темноте, потому что, несмотря на внушительный опыт в подобных ситуациях, чувствую себя тут до странного неуместно.
Можно справедливо утверждать, что в области свиданий я хорошо натренирован. И многие из этих свиданий – особенно в последнее время – заканчивались в спальне. Впрочем, женщины вроде Эми мне раньше не встречались. Я восхищен тем, как уверенно она двигается и как мало свободы действий оставляет мне. Похоже, это те самые правила, которые она упоминала.
Спальня обставлена так же современно, как и кухня. Над двуспальной кроватью висит абстрактная картина большого формата. Яркие брызги краски и размашистые мазки, в композиции которых я на первый взгляд не вижу ничего особенного. Но через несколько секунд в этом хаосе выделяется танцующая толпа, потом – странная морда. В итоге мои глаза, кажется, выхватывают там женское лицо, и я отворачиваюсь, пока не начал анализировать, что нашептывает мне мозг.
– Может, включишь музыку? – предлагаю я, когда Эми протягивает мне бокал вина.
– А ты хочешь музыку? – В ее голосе звучит удивление.
– Не то чтобы это было обязательно, – говорю я, потягивая вино и невольно улыбаясь.
Затем делаю шаг к ней, чтобы сократить дистанцию между нами. Если мы собираемся переспать, будет неплохо рано или поздно начать прикасаться друг к другу.
Она тоже делает глоток, ставит бокал на комод и вдруг без предупреждения стягивает с себя черную майку. Я так поражен, что буквально застываю.
– Не хочешь тоже раздеться? – спрашивает Эми, с вызовом глядя на меня.
Я начинаю расстегивать рубашку, проклиная себя за то, что не надел сегодня что-нибудь попрактичнее. Вид Эми в нижнем белье – она тем временем избавилась и от джинсов – так заводит, что я почти не способен сосредоточиться на пуговицах. В штанах уже все пульсирует. Не прекращая расстегивать пуговицы, я иду к ней. Хочу ее поцеловать. Левой рукой продолжаю возиться с рубашкой, а правую кладу на затылок Эми и мягко притягиваю ее к себе. У нее мягкие длинные светлые волосы, и мне не терпится по-настоящему сблизиться с ней.
Но, когда я собираюсь наконец накрыть ее губы своими, она высвобождается из моих рук. Слегка качнув головой, девушка отталкивает меня к стене. Затем снимает с запястья резинку, ловко завязывает волосы в практичный хвостик, как будто сейчас пойдет в спортзал, и начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке.
– Эми, – шепчу я и нежно обвиваю ее руками.
Снова пытаюсь притянуть ее к себе, но она пятится. Что такое? Зачем она так делает? Это раздражает!
– Контроль у меня, помнишь? –
