иди, разбуди бабушку, – приказал отец. – Задержите гостей. Мне нужно пять минут наедине с сыном.
– Папа, сейчас не время…
– Быстро! – он лишь немного повысил голос, а в комнате тут же стало холоднее градусов на десять. На стенах расцвел иней. – Мы должны успеть…
И в этот момент раздался грохот.
Яркая вспышка осветила окна. Лопнули стекла.
Парадную дверь вынесло взрывом.
Глава 3
Седой охранник метнулся к нам, пытаясь закрыть нас от осколков стекла своим телом. Но куда там!
Я шарахнулся к стене и закрыл голову руками. Сыпались со звоном осколки, ветер со свистом ворвался в окна. С улицы мгновенно потянуло дымом, раскаленным металлом и еще чем-то.
Только сейчас я заметил, что ни одно из стеклышек не добралось до нас.
Подняв голову, я замер от удивления.
– Ох ты ж, черт!
Отец вытянул руки в сторону окон, и в радиусе двух шагов от него светилось тонкими голубоватыми прожилками подобие сферы. Оля успела выскочить в зал – я услышал ее торопливый бег по лестнице.
Я же завороженно глядел, как стекляшки, касаясь краев сферы, отскакивали обратно.
– Это «Покров» восьмого ранга, – улыбнулся отец, поймав мой взгляд. – Барьер от физических угроз. Кое-что и я могу.
Он опустил руки и обернулся к охраннику.
– Задержите сыскарей. Пусть нас не беспокоят.
Охранник склонил голову.
– Да, ваше сиятельство.
И вышел, плотно закрыв за собой двери.
– Миша, быстрее сюда, – поторопил отец.
– Что мне нужно делать? – спросил я, стараясь прислушаться к происходящему в холле. Шум, возня, голоса. Хорошо хоть, что до стрельбы не дошло. Это обнадеживало.
Едва я подошел, отец крепко обхватил мою голову обеими руками.
– Сейчас будет очень больно, но на филигранную работу времени нет.
– Что ты…
Договорить я не успел. Острая вспышка боли пронзила голову. Словно в черепе разорвалась атомная бомба, а в глаза и уши одновременно с этим воткнули раскаленные спицы. Тело затряслось против моей воли. Рот открылся в немом крике – боль была такой силы, что я не смог издать и звука.
Комната поплыла перед глазами, закрутились радужные вихри, все пошло пятнами.
А затем я ослеп.
Молочно-белый свет, густой и плотный. Кажется, вокруг меня нет ничего, кроме этого невыносимо яркого света.
Я не слышу. Не вижу. Не ощущаю себя. Все органы чувств отказали разом.
– Род, прими дух. Тело, подчинись. Память, в разум отпрыска вернись.
Я шумно вздохнул и вытаращил глаза.
– Ыыых! Пап… Прекрати!
– Терпи, сын. Так нужно. Ради всех нас.
Мама лежит в постели. Бледная, кожа как воск.
