в тисках, опоясало стальным обручем, и он сжимался, давил… Казалось, сейчас башка лопнет, как созревший арбуз.
Тайный советник пытался пробиться сквозь ментальную защиту моего разума. Не знаю, откуда я это понял, но осознавал, что пускать его нельзя.
Я скрипел зубами, пытаясь вытолкать Корфа из своей головы.
– Н-не… лезь… – хрипел я.
Корф лишь холодно улыбнулся.
– А вы молодец, юноша. Хорошо держитесь для слабокровки.
Я ощутил во рту вкус металла. Из носа пошла кровь. Я зарычал.
– Что вы творите? – вопила Оля. – Оставьте его в покое! Пожалуйста!
Кажется, отец вскочил и хотел помешать Корфу, но его перехватил один из бойцов. Бабушка тихо запричитала.
– Не мешайте работать, ваши сиятельства, – не отрываясь от меня, угрожающе прошипел тайный советник.
Дерьмо! Корф был слишком силен. По сравнению с ним даже воздействие отца казалось слабым. А уж папа едва не размазал меня по стенке всего десять минут назад…
Ну почему, почему все они постоянно что-то хотят делать с моей головой? Так и мозгов не останется. А мозги, судя по всему, мне еще пригодятся. Совсем в этом доме не жалеют наследников.
Корф продолжал ломиться в мой разум, я отвечал молчаливым сопротивлением. Ну нет, так просто я тебе не дамся, рожа немецкая. Хочешь влезть мне в мозги – сперва придется их поджарить.
– Нет! – хрипел я. – Не смей… Ф-фашист…
Но ищейка продолжил пытку. Он надавил сильнее – первый блок защиты рухнул, и я ощутил чужеродную силу в своей голове. Теперь он видел обрывки моей памяти, но пока что не мог добраться до воспоминаний о ритуале. Нет, не дать ему прорваться дальше. Нельзя…
Я взревел и выставил руки перед собой. Волна Благодати поднялась откуда-то изнутри, захлестнула меня – руки и ноги задрожали, тело забилось в судорогах и перестало мне принадлежать. Сила разлилась по венам, и как только достигла кончиков пальцев, что-то лопнуло внутри моего черепа. Резко. Внезапно.
– Ааааа!
Благодать выворачивала меня наизнанку. Я заорал от боли – все тело скрутило в спазме.
– Тихо! – рявкнул Корф. – Перестань сопротивляться! Только хуже сделаешь!
– Нет…
Я снова взвыл и позволил Благодати вырваться из тела. Больше не мог сдерживать. Перед глазами все помутилось, комната осветилась болезненно-яркой вспышкой света. Люди – даже бойцы – закричали. Кто-то рухнул на пол.
– Миша, прекрати! – кажется, это был отец.
– Миша, не надо! – тонко пискнула сестра. – Мишааааа…
Вокруг нас с Корфом поднялся и закрутился вихрь. Осколки стекла, обломки поднялись в воздух и метались вокруг нас. Завыл ветер, вспыхнул и неестественно высоко вытянулся огонь в камине – а ведь там все прогорело почти до угольков…
Корф улыбнулся, и я заметил в его глазах уважение.
– А ты
