Я скучал по тебе, Джесс, – широко улыбнулся парень и распахнул объятия, зажав в одной руке лопатку, а во второй – бутылочку арахисового масла.
Девушка бросилась к нему – не потому, что соскучилась, ведь не виделись они совсем немного, а потому, что после ночного кошмара чувствовала себя отвратительно и ей нужна была поддержка. Простое человеческое тепло. Слова. Джесс с силой обняла Эрика за шею, прижимаясь к нему всем телом. Тот освободил руки и заключил ее в теплые объятия. От него пахло корицей и ванилью.
– А ты скучала, – по-доброму усмехнулся он.
Видно было, что реакция девушки ему нравится. Они отстранились друг от друга, и Эрик вдруг спросил, гладя ее по лицу:
– Что случилось, милая?
Он всегда чутко чувствовал ее настроение.
– Плохой сон, – призналась Джесс, слыша нервозность в собственном голосе. – Почему ты не сказал, что приедешь утром?
– Это же сюрприз, – пожал широкими плечами Эрик, отодвигая стул для девушки. – Хотел порадовать тебя. Приготовить завтрак в постель.
– Ты донес меня на руках до спальни? – спросила она, косясь на аппетитные панкейки, которые не вызывали у нее ничего, кроме отвращения.
– Нет, – нахмурился Эрик. – Ты спала у себя.– Вдруг он догадался и мягко попенял: – А-а-а. Ты выпила лишнего и ничего не помнишь? Джесс, милая, я не настаиваю на том, что ты должна вести здоровый образ жизни, но стоит знать меру. Это для твоей же безопасности.
– Да, – кивнула девушка, не готовая спорить.
Хотелось положить голову на стол и заснуть, чтобы не чувствовать головокружение и тошноту. Глядя на нее, Эрик усмехнулся и приготовил горький крепкий кофе, который немного привел девушку в чувство. Страх постепенно отступал назад, в темноту. Это просто плохой сон…
Джесс пила кофе и слушала жениха, который веселым тоном рассказывал о симпозиуме и коллегах, не забывая о плите, а перед глазами стоял образ окровавленного Брента, без сознания лежавшего у кровати.
В какой-то момент Эрик захотел ее поцеловать, наклонился, упершись рукой в стол, но образ Брента в голове Джес стал таким ярким, что на нее вдруг нахлынул приступ отвращения и иррационального ужаса. Руки Эрика казались чужими. Аромат корицы и ванили приторно-удушающим. А все вокруг – чуждым и нелепым, лишенным смысла.
Не понимая, что делает, Джесс дернулась и опрокинула горячий кофе на стол и на себя. Белоснежный халат тотчас пропитался напитком, став грязно-коричневым на груди и животе. Девушка вскрикнула, но не от боли, а скорее от неожиданности, и вскочила на ноги. Эрик среагировал моментально – схватил полотенце и попытался оттереть пятно.
– Сильно обожглась? – спросил он, нахмурившись.
– Нет, – мотнула головой девушка. – Кофе успел остыть.
– Видишь, алкоголь плохо повлиял на твою мелкую моторику, – улыбнулся Эрик, вытирая лужу кофе со стола и капли с пола. – Не подумай, что я что-то запрещаю тебе. Я лишь
