и, конечно, находиться по вечерам в избранном обществе в личных покоях императрицы – этой чести завидовали многие, а добивались далеко не все. Обычным занятием в это время была карточная игра в ломбер, где фаворит всегда составлял компанию императрице.
Орлов в 1760-е годы нередко заходил к юному наследнику престола Павлу отобедать, поиграть в «воланы», поговорить с любознательным мальчиком о славном воре и разбойнике Ваньке Каине, о том, «как вешают в Англии» преступников или как там же «живых скотов анатомят». Фельдмаршал П. С. Салтыков умел повеселить августейшего отрока, вращая «правой ногой в одну сторону, а рукой в другую», но и Григорий Григорьевич не оплошал – «разные такие ж штуки делал»[101].
Впрочем, у него были и более серьёзные занятия. Созданный в 1762 году Кавалергардский корпус формально возглавил прежний шеф елизаветинской Лейб-компании камергер И. С. Гендриков; реальным же командиром «избранной стражи при лице императорском» стал Григорий Орлов в качестве поручика, а с 25 марта 1765 года шефа корпуса. Уже летом 1763-го «его высокографское сиятельство» и генерал-поручик отдавал приказы: требовал являться на дежурство в «сапогах без раструбов», заставлял нерадивых писать объяснения, передавал подчинённым списки лиц, которым предосталялась привилегия входить в личные покои государыни[102]. Кавалергарды сопровождали Екатерину в поездках, охраняли внутренние покои дворца и получали особые приказы насчёт персон, которых можно было допускать туда из «общей залы». В корпусе, в отличие от елизаветинской Лейб-компании с её вольными порядками, царила жёсткая дисциплина; провинившихся немедленно отправляли в армию. Императрица сама отбирала кандидатов, следила за их карьерой, давала ответственные поручения[103]. На роскошные «римско-российские» мундиры телохранителей Екатерина выделила из своей «комнатной суммы» 30 тысяч рублей, распределением которых занимался Григорий Орлов[104].
Все эти должности были весьма почётными, но за некоторыми исключениями не касались государственных дел. Однако, вступив на придворное поприще, Григорию и его братьям неизбежно пришлось в них участвовать.
После переворота на первый план выдвинулись семейство Паниных и его окружение. Никита Иванович оставался воспитателем наследника, однако в связи с делом Хрущова и Гурьевых был назначен совместно с генерал-прокурором А. И. Глебовым управлять делами «особой важности» по ведомству бывшей Тайной канцелярии – политической полиции; сосредоточенной в Померании армией вместо отстранённого П. А. Румянцева стал командовать Пётр Иванович; старшим сенатором остался зять Н. И. Панина И. И. Неплюев. Вслед за ними выдвигалось младшее поколение панинских родственников – племянник Б. А. Куракин и будущий фельдмаршал Н. В. Репнин. Весьма важную роль в этой группировке играл Григорий Теплов, вскоре сделавшийся статс-секретарём императрицы.
На другом полюсе
См.: РГВИА. Ф. 33. Оп. 1. № 67. Л. 4–5 об., 7–8 об.
См.:
См.: РГАДА. Ф. 19. Оп. 1. № 188. Л. 60–62.
