увижу сестру и ваш дом, – добавила я с большим энтузиазмом, как будто невыносимо страшная история о Красной Шапочке и злом волке никогда не пугала меня до слёз.
– Прекрасно.
Она крутанулась на месте, и я поспешила за ней.
Что ни говори, Бланш поразительно напоминала сморщенного попугая, и это впечатление усиливалось, когда она порхала – пардон – суетливо семенила между двумя рядами мусорных контейнеров в своём переливчатом платье из тафты, туфлях с вытянутым носом и тюрбане, украшенном огромным янтарём. На её руке болталась неоново-розовая сумочка – самое странное дополнение к наряду.
Парижская мода бывает сумасбродной, это общеизвестно. Но от пожилых, состоятельных дам я ожидала, честно говоря, чего-то более традиционного.
Возможно, костюма от Шанель. Насколько я помню, тётя Бланш при нашей последней встрече выглядела не так колоритно. На похороны в ярко-розовом она точно не приезжала.
Дядя Жак, кстати, тоже едва ли сливался с толпой. Пусть его вельветовые брюки не сияли всеми цветами радуги, как платье тёти Бланш, а были обычного коричневого оттенка, однако войлочные тапочки и рубашка так истрепались, что, казалось, вот-вот развалятся.
– Не тревожься, скоро будем дома, – сказал он.
Ему, как и тёте Бланш, было на вид лет восемьдесят, не меньше, но годы его не согнули. Морщины прочертили элегантные линии у его рта и придали ему шик киногероя из прошлого.
Теперь мы втроём обходили зловонную кучу мусора, пока я пыталась побороть панику, которая медленно поднималась во мне. Всё это было странным и не имевшим ничего общего с нормальной жизнью.
– И когда вы собираетесь мне объяснить… – я подыскивала слова, но тщетно, – всё самое важное?
– Не сейчас, мы и так опаздываем на метро из-за того, что вам пришлось возвращаться, юная леди. – Теперь тётя Бланш, казалось, немного запыхалась.
– Брось, Бланш, у малышки голова идёт кругом. Опоздаем? Значит, сядем на следующий поезд, – сказал дядя Жак, но тётя Бланш покачала тюрбаном.
– Ты же знаешь, что я договорилась поболтать по телефону с Сибиллой Чо.
– Простите, – извинилась я в третий раз. Тётя Бланш, похоже, не понимала, насколько грубо вырвали меня из реальности пылевые облака и это внезапное путешествие. Мне требовалось время, чтобы всё это переварить. Конечно, они не оторвали меня от идиллии. Мы не были образцовой семьёй. Да и разве можно было этого ожидать? Смерть отца поразила нас слишком сильно. И всё же мы справились.
Каждый по-своему. Мама встретила Марка, и пять лет назад у них родился Ларс. Грета превратилась в вундеркинда и однажды, положив скрипку в футляр, отправилась покорять мир. А я? Я недавно научилась ловко взбираться по скалам и стенам, ходила с друзьями за пиццей и время от времени выступала против вырубки тропических лесов. Разумеется, я предполагала, что моя жизнь будет продолжаться более или менее как прежде.
И
