какой-то человек играл семью ножами, взбрасывая их на воздух и ловя один за другим. Этот человек спросил Гильва, кто он такой? Гильв отвечал, что он путник от гор Рифейских (Refels stigum) и просит ночлега. Человек повел его в палаты; но едва Гильв вступил во внутренность, двери вслед за ним захлопнулись на замок. Гильв увидел множество покоев и в них тьму народа. Одни пили, другие играли в различные игры, иные боролись, и вообще все проводили время в различных забавах. Дивясь на все эти невиданные им сроду вещи, старец проговорил про себя:
Прежде чем войдешь куда-нибудь,
Осмотрись осторожно, есть ли выход:
Нельзя знать, где засели враги,
Которые тебе строят ковы.
Все обряды Севера, до перехода готов, относились к сайванскому верованию, к которому, разумеется, принадлежал и Гильв. Вступая в Hall, или Herberge Асгарда, и видя, что попал в ловушку, он произносит первую строфу из изречений Харо (Haramal), относящихся к древней Эдде, и приписанных мудрости Одена. Но, относясь к верованию Гильва, их скорее должно считать отрывками из Бгартрихари, или изречений Вишну, в свойстве the goddess of speech – Bhartrihari[48].
Строфа Haramal, положительно определяющая, к какому верованию и обрядам должно отнести изречения Харо, есть следующая:
Хоть поздно нарожденный, но сын дороже всего;
ибо кто воздаст отшедшему отцу память по душе
на могиле (Bauta-Steina), кроме кровнаго?
Эта строфа обясняется только законом Индии, что все предки того, кто не имеет сына, для совершения срадха (поминовения души), или погребальнаго обряда о блаженстве душ их, исключается из вечных селений:
«Чрез сына (совершающаго поминовения) человек переходит в мир вышний; чрез внука приобретает бессмертие, чрез правнука поступает в обитель света».
«Так как сын избавляет отца от преисподней, называемой путь[49]; то он и прозван самим Брамой «избавителем от ада» (путра)».
«Тот, у кого нет сына, может обречь в сына внука своего: «Да будет произрожденный моею дочерью моим сыном, и да совершит он срадху в память мою».
Обратимся теперь к Skaldamal, или к сборнику витязных песен, квид Эдды.
По нашему мнению, в них настолько скрывается истины, насколько они были родственны с гайдами гадляров, гайдуков[50] и вообще походных бандуристов, гусляров, которые и во времена Тацита, «возлагали свои вещие персты на живые струны, и сами струны рокотали князьям славу».
Воспеваемые события и герои большей части древних квид относятся к IV и V столетиям. Hunugard и имя Аттилы, упоминается во многих; но две, так называемия гренландские квиды, – Atla quida и Atlamal, относятся собственно до Аттилы, хотя главное содержание их есть гибель Нивелунгов, или Нибелунгов и мщение Гудруны, дочери владетеля Бургундскаго Гойко (Giuka), рода Нивелунгов[51]. Обстановка события, воспеваемаго в квиде, противореча народному сказанию (Niflunga Saga), видимо прошла сквозь чистилище. Гунугардский владетельный род, хотя и близкая родня Нивелунгам, или Нибелунгам,
Смотри статью Рюккерта «Der Weltentsagende Hindu» в «Zeitsehr für die Kunde des Morgenlandes». Сравнив анологи Haramal с Бгартрихари, мы увидим в них одну и ту же душу, один и тот же голос:
Haramal: «День хвали вечером, жену пройдя с ней путь жизни, меч – после битвы; невесту после свадьбы; напиток – когда его выпьешь». – «Мудрый употребляет и силу обдуманно; ибо нажив себе врагов, узнаешь поздно, что против сильного есть сильнейший». – «В пути жизни нет друга лучше благоразумия; оно есть и лучший запас повсюду».
Bhartrihari: «Чарует свет луны, чарует лужайка посреди леса, чарует дружная беседа, чарует слово певца, чарует гневная слезка, дрожащая во взоре милой, – все очаровательно; но стоит ли все мимолетное этого очарования».
Слав.
Чешское произношение ближе к исландскому: вместо гайда – кайда – Quida. Кайдош знач. гадляр – Galdrar; из кайдош образ. гайдук, гайдуче. То же значение имеет пандур – бандыр, бандурист; трубач, трубирог (Trubac, Trubiroh); откуда в гальском наречии: Trouvaire, Troubadour.
Новолунги (Nivelongi, Niflungi, Nevelingi, Nibelungi, Nibelunc, Nebulones); но в Atlaquida называются они и гуннами, и бургундами (см. Deutsch. Held. S. Raszmann. Einleitung). Эта фамилия сближается с ро́дами, носившими впоследствии звание Rhingrave, Wildgrave – «Comes Rheni et Sylvarum». Эти леса, вдоль по левой стороне Рейна, Haute Forest и Hochwald. Древняя фамилия Neuville также принадлежала к роду Comes Rheni et Sylvarum. Бургундия, Альзация, Hunsruck, составляли пограничные владения, воеводства, и след. область Nivelung вероятно называлась Новый Луг со времени прихода бургундов, около 370 года, из Стараго Луга. Regio Hunesruck – Hunnorum statio, seu praesidium, было главным станом. Там, между прочим, по народному преданию, был Hoinstein (Geogr. Cl. Ptol. apud H. Petrum. 1542). Родоначальник же фамилии Нивелунгов Giuki – слав. Гойо, Гойко; в лат. форме Cajus; в сред. врем. Gaien, Cajan. Giuko, по Nib. lied. Gibeche, был король, подвластный Аттиле. Город Caub, Cub, Cubae, на Рейне, против Hunsruck, соотв. поселению Chaubi, и может быть здесь было родоначалие Киевскаго, Куявскаго, или Киянскаго рода, котораго старейшая отрасль переселилась на Днепр. Видя в сагах родственные отношения гуннов рейнских с днепровскими, германские ученые поясняют это поэтическою вольностью преданий: «Omnes norunt, Hunnos fuisse nationem in Germania, et quidem eam speciatim, cui Attalus imperabat; hic autem, per licentiam poeticam, ponuntur pro Germanis in genere». Edda Saem. Hauniae 1818. P. II. Atlaquida. nota 51.
